Неофит

— Ну же, закрой дверь. — Голос Салли Энн как будто отдавался эхом внутри чулана, звучал намеренно небрежно, шутливо упрекая его за нерасторопность. Каким-то образом ему удалось заставить свои руки подняться, ухватиться за дверь. Она была тяжелая, никогда раньше она не казалась ему такой массивной; этот неодушевленный предмет сопротивлялся ему, словно обладал собственной волей. Противостоящая сила, почти такая же неподдающаяся, как и входная дверь. Он толкал ее плечом, чувствуя, как пот течет по лбу. Перед тем, как дверь подчинилась ему, он в последний раз взглянул на Салли Энн, увидел лишь пару светящихся зеленых глаз, наблюдающих за ним. Ты ничего не скроешь от меня, Джоби, даже не пытайся. Щелчок, дверь закрылась, и Салли Энн не было с ним больше.

Он невольно потянулся за стулом, чтобы прищемить дверь, но вспомнил, что на этот раз необходимости такой нет. Если дверь распахнется, то оттуда выйдет Салли Энн; заперев ее там, он как будто замуровал ее в гробнице. Навсегда.

Тот запах все еще чувствовался в комнате, теперь уже не такой сильный, но достаточно отвратительный, чтобы заставить Джоби сморщить нос; напомнить ему о его страхе, о чувстве вины. Трус! Это тебе надо было пойти туда. Нет, она сама хотела этого, а она всего добивается, чего хочет. Там все равно ничего нет, вообще ничего. Воображение, всякие бредни, выдумки Элли Гуда. Вот противный мальчишка. И все же он потянулся за гитарой, взял ее в руки. На всякий случай.

Салли Энн на секунду закрыла глаза, когда дверь со щелчком захлопнулась, глубоко вздохнула. Ей надо привыкнуть к атмосфере, к холоду и к непреодолимой вони. Это был запах зла, это так, она узнала запах разложения, накопившийся в течение веков. На внутренней стороне двери не было задвижки, она это проверила, когда дверь закрылась. У нее возникло чувство страха перед замкнутым пространством, она была словно беспомощная пленница; странное ощущение, похоже на сексуальное возбуждение. Я беспомощна, ты можешь делать со мной все, что хочешь. Потом она снова открыла глаза и стала всматриваться в темноту, чувствуя, как та начинает обволакивать ее, как что-то бесшумно движется вокруг нее.

«Колдовское отродье, незаконное дитя темных сил!»

Она зашаталась от злобы, исходящей от этих слов, произнесенных шепотом, узнала голос. Голос Элли. Конечно, они станут использовать ненавистного врага, девственника мужского пола. Я еще не готова, я только обладаю силами, но я не знаю, как пользоваться ими, потому что я всего лишь неофит, новообращенная. Смех, струящиеся, шипящие звуковые волны в облаках холодного, зловонного дыхания. У нее похолодело все внутри, она почувствовала, как к горлу подступает желчь, ее чуть не вырвало. Салли Энн попыталась собрать в комок всю свою волю, чтобы остаться, не броситься к двери, не забарабанить по ней кулаками. Джоби, выпусти меня, и выпусти их тоже. Они были повсюду вокруг нее, близко, но она не видела их, не могла коснуться их протянутыми руками. Но они касались ее! Их щупающие, цепляющиеся пальцы скользили по ее телу, покрывшемуся гусиной кожей, несмотря на одежду. Она извивалась, тесно сжимая бедра, но не могла отогнать их. Не трогайте меня там. Я девственница. Слышите меня, я девственница.

«Джоби уже не девственник, я это знаю!» Тихий, насмешливый голос Харриэт Блэйк, ошибки быть не может. «Я была у него первой, Салли Энн, и даже убив меня, этого тебе не получить!»

Вы не можете причинить мне вред. Все ваши самые злобные намерения бесполезны, ибо я наделена силой, которая заставляет остальных подчиниться мне. Моя воля сильнее их воли. Сильнее, чем твоя!

«Посмотрим. Что ты собираешься сделать с моим сыном, Салли Энн? Ты, отродье неверности моего мужа. Если бы твоя мать не спрятала тебя, я бы уничтожила тебя сразу же, как ненужное животное. Ты и есть животное, злобная сука, у которой все время течка. Я прокляла твою мать, и вот теперь, после стольких лет, она умирает от моего проклятья медленной и ужасной смертью. Вся деревня Хоуп проклята, их час близок. И ты погибнешь в мучениях вместе с ними, только мой сын и тот мальчик, который пытался помочь ему, будут спасены».

Пустые слова, Хильда Тэррэт. Даже здесь, в твоем собственном храме зла, я бросаю тебе вызов. Джоби будет моим, он подчинится мне, я рожу от него ребенка, когда придет время, чтобы было кому продолжать наше дело.

Теперь они начали сердиться, пришли в ярость, потому что их угрозы и насмешки не испугали эту юную колдунью, не заставили ее застучать в дверь, прося, чтобы ее выпустили. Их цепкие пальцы злобно впивались в ее нежное тело, и она должна была сдерживать крики боли и ужаса, готовые сорваться с ее губ. Она продолжала бороться с ними. Даже если я закричу, Джоби, не открывай дверь. Но она знала, что он откроет.

«Приведи сюда Мальчика, мы будем обладать вами обоими».

Нет, не приведу. Вы не можете меня заставить.

Они шипели ей в лицо, обдавая ее своим холодным дыханием. Мы возьмем твою девственность, ты отдашь ее нам. Это невозможно. Увидим.