Неограненный алмаз

– Не хотите ли опробовать костыли, Мартин? – Новое имя прозвучало удивительно естественно, как будто она обращалась к давнему хорошему знакомому.

– Я ничего бы так не хотел, – живо подхватил он. Потом вдруг подмигнул ей: – Почти ничего.

Сара только осуждающе покачала головой. Затем подошла к кровати и помогла больному облачиться в халат, после чего Моуди неловко встал на одну ногу.

– Вам надо быть очень осторожным, – строго произнесла Сара. – Если упадете, то сломаете и вторую ногу.

– Если вы позволите опереться на вас, мисс Сара, то мне ничего не страшно.

Но и с ее помощью он встал на костыли с большим трудом. Проверив, насколько крепко они его держат, Моуди сделал несколько шагов по комнате.

– Для первого раза, наверное, достаточно, – предположила Сара, заметив, с каким усилием дается полковнику каждый шаг. Пролежав столько времени в постели, он, должно быть, потерял много сил.

Не ответив, Карстерс проковылял к окну и замер в восторженном изумлении – заходящее солнце золотило верхушки деревьев, на лазурном небе не было ни облачка.

Вдруг что-то толкнулось у Сары в животе, и она машинально опустила руку, тут же вспомнив о Джеймсе Броктоне, отце ее неродившегося ребенка. Джеймс был женат, его сын учился в той же школе, в которой она преподавала последние пятнадцать лет. И хотя она знала, что Джеймс не свободен, это не помешало ей потерять голову. И вот теперь она должна расплачиваться за этот грех. Когда Джеймс узнал, что она беременна, он покинул Денвер в ту же ночь, оставив ее одну с ее проблемами.

– С вами все в порядке? – тревожно спросил Моуди. – Вы побледнели.

Тяжело опираясь на костыли, он поспешил к ней. Такой способ передвижения был для него еще непривычен, и, неудачно переставив костыль, он пошатнулся.

К счастью, Сара была рядом и успела помочь ему устоять. Затем, поддерживая за талию, помогла сесть.

Моуди, отдышавшись, поблагодарил ее:

– Вы действительно ангел-хранитель. – Взяв ее руку, он прижался к ней губами.

Не считая, что она заслужила такое звание, Сара поспешно отдернула руку.

– Я всего лишь очень глупая женщина. И сейчас расплачиваюсь за это.

Не дожидаясь ответа, Сара поспешила из комнаты, оставив Моуди в недоумении размышлять, кем был человек, который смог бросить такую женщину.

Когда служба закончилась, прихожане начали степенно, один за другим выходить на лужайку перед церковью. Большинство горожан были давно знакомы и потому оставались потолковать, поделиться впечатлениями о сегодняшней службе, обменяться деловой информацией и последними сплетнями.

Конечно, в этом обмене любезностями работники и обитательницы ранчо Пруденс участия не принимали Ковбои, не тратя времени, направились в салун, чтобы, воспользовавшись воскресным отдыхом, отдать недельный долг Бахусу и пощекотать нервы карточной игрой.

Хотя священник вместе со своими сторонниками и предпринимал неоднократные попытки избавить город от рассадников греха и разврата – салуна «Серебряная туфелька» и заведения мадам Евы, успеха он не добился. Абсолюшен появился благодаря серебру и признавал только его блеск. Хотя за последние годы город заметно утихомирился, отдав пальму первенства по дикости и беззаконию Додж-Сити и Абилину, ковбои и скотоводы остались верными привычным утехам, и их не могло устрашить даже обещание церковной анафемы. И потому требование закрыть злачные заведения хотя бы на воскресенье так и осталось без ответа.

Оставшись с женщинами, Брок с удивлением заметил, что тех нисколько не волнуют косые взгляды богобоязненной части населения Абсолюшена, отлично знавшего, кем являются эти дамы. Однако самого Брока уязвляло, как при виде Пруденс и ее подопечных городские матроны непременно задирали нос Шурша юбками, они ускоряли шаг, чтобы поскорее миновать Падших Женщин.

– Дамы, – приложив руку к шляпе, обратился к своим спутницам Брок, – а не пройтись ли нам по Мэйн-стрит? На этой улице я знаю ресторанчик «Плакучая ива», где мы сможем восстановить силы после молитвы.

Пруденс, внимательно изучавшая, как сидят на ее руках перчатки – делала она это, чтобы избежать недобрых взглядов, – улыбнулась Броку с благодарностью.

– Это интересное предложение. Леди, – обернулась она к женщинам, – что вы думаете насчет кофе и пирога?

Идея была поддержана единодушно, за исключением Луанн, которая хотела навестить своих подруг из заведения мадам Евы. Пообещав вернуться через полчаса, она скрылась в переулке, все же остальные направились в ресторан.

Но не успели они пройти и нескольких футов, как натолкнулись на двух прохожих – коренастого мужчину средних лет и молодого парня лет восемнадцати.

– Глянь, отец, это та самая женщина, которая управляет ранчо. Тем самым, куда убежала Мэри.

Пруденс узнала Бобби Фитцсиммонса. Она крепче сжала губы и решительно прошла мимо него. У нее не было никакого желания стать участницей скандала, а Фитцсиммонсы были известны в городе как редкие скандалисты.

Брок задержался и внимательно посмотрел на парня.

– Так это и есть молодой Фитцсиммонс? – спросил он.

– Да, это он, – подтвердила Элиза. – Мне говорили, что он большой хулиган.