Неоязычество на просторах Евразии

Индийское наследие было важным источником для создания диевтурибы в годы ее становления. Это становится очевидным при знакомстве с проектом «Некоторые предложения для восстановления Латышской диевтурибы», которым Э. Брастыньш занимался в конце 1920-х гг. Вот лишь некоторые предлагаемые им идеи. «В глубоких основах латышской диевтурибы лежат индийские арийские религиозно-философские учения, главным образом философия Веданты. Как неопровержимую истину (природный закон) следует принять учение о закономерности причины и следствия (Карма, Карта) и возрождение души, или учение о многократных воплощениях. Надо принять учение об Аватарах – Божественном воплощении (Логос, Ишвара, Вишна) в великих личностях, которыми были Рама, Кришна, Будда, Христос. На этой основе возможен некоторый компромисс с христианством…Нужно издать «Новый Завет» в новом переводе, с сопоставлением с греческим текстом. Это новое издание следует сопроводить широкими комментариями с точки зрения философии Веданты на личность и учение Христа. Следует выпустить в народ древнеарийские священные книги, в первую очередь Веды, Упанишады, Бхагавад Гиту и др. Надо познакомиться с учением индийских йогов и способами его реализации. В этой связи некоторым видным диевтурам было бы полезно предпринять паломничество в Индию и провести там несколько лет. Так как Рабиндранат Тагор этим летом посетит Россию, стоило бы пригласить его заехать и в Латвию, а до того познакомить его с индийско-латышскими родственными отношениями»[173].

Большое внимание было уделено необходимости распространения диевтурибы в народе. От каждого нового члена Общины диевтуры ожидали следующих действий: чтения подготовленного сборника народных песен – дайн, самостоятельного сбора песен, преданий, обычаев, точной их записи и отсылки организаторам, а также ознакомления с диевтурибой и обращения в нее по меньшей мере двух своих ближайших друзей. В перспективе замышлялось строительство школ и церквей[174]. Крайне важной признавалась практика обрядов в семье[175].

Вскоре Брастыньш создает то, что Х. Биезайс метафорически обозначил «библией диевтуров». Это были три тома латышских народных песен (дайн), взятых преимущественно из собрания К. Баронса и Х. Висендорфа[176]. В первом томе – «Latvju Dievadziesmas», вышедшем в 1928 г., были собраны песни о Диевсе (латыш. Dievs – одновременно и имя христианского Бога, и божество, унаследованное балтами из общеиндоевропейской традиции), а также о других мифологических персонажах – Лайме, Юмисе, Усиньше, Солнце, Месяце, дочерях Солнца, сыновьях Диевса. Во второй части – «Latvju tikumu dziesmas» (1929 г.) собраны песни о добродетелях (tikumi) – добре (labums), чести (gods), трудолюбии, любви. В последней части – «Latvju gadskartas dziesmas» (1929 г.) – объединены песни, посвященные календарным праздникам и связанным с ними культам и обычаям. Был выработан и новый календарь – так называемое древнее летосчисление. Составленный неграмотно, он остался историко-культурным курьезом и фактически не используется даже самими диевтурами. Более широкое распространение получили только латышские названия месяцев, воспоминания о девятидневной неделе и обычай приписывать ко всякой дате впереди одну единицу, увеличивая таким образом «эру латышской диевтурибы» на 10 тысяч лет.

Однако необходимо было кратко изложить суть диевтурибы. В 1932 г. Э. Брастыньш пишет катехизис «Dievturu Сerokslis»[177]; (далее в тексте – Ц). На вопрос, имеют ли диевтуры единую идеологию и единое «вероучение», Э. Брастыньш отвечал, что в диевтурибе, как и в христианстве, могут быть разные «конфессии»[178]. С 1928 г. в Риге начал выходить первый журнал диевтуров – «Вестник диевтуров», с 1933 г. – второй журнал «Лабиетис».

Какова роль диевтуров в жизни Латвии? Какое влияние они имели на соотечественников, пользовались ли популярностью, какую славу заслужили?