Неохотный вампир (ЛП)

«Сью?» Сказал он наконец, его голос был таким же пустым, как и его мысли, когда он смотрел на Сьюзен Харпер. Он не видел женщину после смерти Дженни, и его мозгу было немного трудно принять, что сестра Дженни будет здесь вообще, не говоря уже о том, чтобы направить на него оружие.

«Почему я не могу нажать на курок?» - прорычала она, злая. «Я пытаюсь, но мой палец не будет двигаться».

Харпер посмотрел на Дрину.

«Я проснулась, когда она вошла в комнату», тихо сказала Дрина. «Сначала я была в полусне и думала, что это Леониус, но потом я поняла, что она женщина и смертная, и она не собиралась идти к Стефани, а направлялась к тебе. Я ждал, чтобы увидеть, что она замышляет, но когда она направила пистолет на тебя. «.

Харпер кивнул, не нуждаясь в том, чтобы она сказала ему, что она взяла под контроль женщину достаточно, чтобы она никому не причиняла вреда, но оставила ей свободу думать и говорить. Он перевел взгляд на Сью; его взгляд скользнул от ее лица к пистолету и обратно, прежде чем он с недоумением спросил: «Почему?»

«Потому что ты убил Дженни», - сказала она с горечью.

Харпер опустился на стул, его вина старого друга скользила по нему, как призрак. , Призрак Дженни Если бы он был тем, кто контролировал Сью в тот момент, его контроль ослабел бы, и у него, несомненно, была бы дыра в голове. К счастью, Дрина не упустила эту новость, и, потратив немного времени на то, чтобы собраться с силами, он прочистил горло и тихо сказал: «Я никогда не хотел, чтобы это произошло, Сьюзен. Вы должны это знать. Я хотел провести свою жизнь с Дженни. Она была моей спутницей жизни. Я скорее убью себя, чем мой друг.

«Она не была твоей спутницей жизни», отрезала Сьюзен с отвращением. «Дженни даже не нравилась тебе. Она только терпит тебя, чтобы ты ее перевернул. Она приняла все твои обещания молодым, красивым и здоровым навсегда, но ты убил ее.

Харпер вздрогнул, когда эти слова ударили его. Он не знал, что причиняет ему боль больше всего: предположение, что Дженни только использовала его, или напоминание о том, что она умерла из-за него. Сьюзен говорит, что ей даже не нравилось, что он в форме, как сказал Тедди в ту ночь, когда он и Дрина прилетели из Торонто на вертолете, и он предположил, что это возможно. Они знали друг друга только неделю или около того, прежде чем она согласилась на поворот. И хотя он был бессмертен и принял ее как своего спутника жизни в тот момент, когда он не мог ее прочитать, она была смертна. Смертные не понимали важность того, чтобы быть спутником жизни, автоматически не распознавали его дар. Возможно, она только что согласилась с этим, чтобы позволить ему перевернуть ее. Но он был уверен, что она в конце концов признает, что он был единственным, с кем она могла найти мир и страсть.

Харпер нахмурился, вспомнив, что не испытывал такой страсти с Дженни. Он объяснял это тем, что она держала его на расстоянии вытянутой руки, и все еще верила этому. Если бы она даже позволила ему поцеловать ее, они оба были бы поражены этим, он был уверен. Так же, как он и Дрина были постоянно изумлены этим.

Наконец он торжественно сказал: «Она была моей спутницей жизни, Сьюзен. Я не мог ее прочитать.

Сьюзен фыркнула. «Дженни подумала, что это опухоль мозга».

Харпер замер, его сердце, казалось, остановилось в его груди от слов. Дрина зарычала: «Опухоль мозга?»

Глаза смотрели на Харпера, Сьюзен сверкнула неприятной улыбкой, свидетельствующей о том, что она наслаждается его шоком и тревогой. «У нее были головные боли, и время от времени ее зрение ухудшалось. У нее также были проблемы с концентрацией, и ее память страдала. Оказалось, у нее была опухоль. Они начали химиотерапию, чтобы попытаться уменьшить его до операции, но потом Дженни встретила вас и решила, что ей больше не нужно никакого лечения. Она просто позволит тебе перевернуть ее и жить вечно.

- Харпер? - тихо сказала Дрина. «Опухоль мозга может помешать вам читать ее».

«Она была моей спутницей жизни, Дри», тихо сказал он. "Я кушал. Мои аппетиты были пробуждены».

«Мы всегда можем есть», - мягко указала она. «Мы просто устали от этого и останавливаемся, потому что это беспокоит, а не потому, что мы не можем». Она остановилась на мгновение, чтобы позволить этому утонуть, затем спросила: «Была ли еда вкуснее, чем сейчас?»

Харпер автоматически открыл рот, чтобы сказать «да», но подхватил себя и действительно подумал об этом. По правде говоря, он понял, что это не так. Все было хорошо, даже вкусное, но он ел только тогда, когда другие ели, и не начинал набивать себя, пока не заболел живот, или постоянно желал этого, как сейчас.

«И у тебя не было общих снов», - тихо указала она.