Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Возможно, вы задаетесь вопросом: зачем девятииглым колюшкам в принципе нужно отслеживать отдачу, получаемую другими рыбами? Зачем им выяснять, как часто питаются остальные? Наверняка можно действовать немного проще – приплыть, допустим, на самый популярный участок, ведь если там кормится большинство, значит, он и есть самый выгодный. У этого решения как минимум два слабых места. Во-первых, если в недавнем прошлом участок и вправду был очень популярен, не исключено, что там уже все подъели и теперь он не так выгоден. Во-вторых, у стайных рыб, как и у любых животных, которые сбиваются вместе ради защиты, отдельные особи не обладают лишней самостоятельностью в передвижении и принятии решений. Так что случайно наткнувшийся на кормовой участок косяк может перетянуть туда рыб с другого, более выгодного, участка. Если животные будут опираться в своих решениях на количество особей, выполняющих то или иное действие, они рискуют угодить в так называемый информационный каскад{326}, который в худшем своем проявлении будет дезадаптивным{327}. Поэтому количество рыб, питающихся на участке, конечно, может указывать на его качество, но надежными такие указания не назовешь.

Это как нельзя лучше подтверждает другая серия экспериментов, проведенных Изабель{328}. Она повторила тот, с которого начинала, но изменила количество рыб в демонстрационных отсеках, запустив в один шесть колюшек, а в другой две. Как выяснилось, если во время демонстрационно-наблюдательного этапа подопытные не видят, как именно кормятся демонстраторы (девятииглым колюшкам в этом случае приходилось руководствоваться исключительно количеством рыб на каждом участке), то после удаления демонстраторов из аквариума наблюдатели действительно устремлялись к тому краю, где до того скапливалось больше рыбы. При этом в отсеке, примыкающем к отсеку наблюдателя, помещался дружественный косяк, и его присутствие подтверждало наш вывод, что решение относилось именно к добыче корма, а не просто к сбиванию в стаю, поскольку, чтобы доплыть до выбранного кормового участка, подопытный наблюдатель должен был отделиться от прикрывающего и защищающего его косяка{329}. Однако когда Изабель нарушила соответствие количества кормящихся рыб качеству участка, то есть когда девятииглые наблюдатели видели на скудном кормовом участке шесть изредка что-то подбирающих демонстраторов, а на изобильном – двух непрерывно что-то заглатывающих, наблюдатели впоследствии плыли именно на изобильный участок. Из этого следовало, что при отсутствии другой информации девятииглые колюшки готовы руководствоваться такими социальными сигналами, как количество кормящейся на участке рыбы, но если общедоступная информация будет противоречить этим сигналам, то предпочтение отдадут именно ей. Вот чем выгодно считывание общедоступной информации – она надежнее социальных сигналов и в конечном итоге страхует животных от усвоения и распространения дезориентирующих сведений.

Эксперимент, который Изабель разработала для изучения использования колюшками общедоступной информации, отличался чрезвычайно гибкой структурой. Эта гибкость позволила менять условия исследования, в том числе манипулируя количеством корма, подаваемого на каждый из участков, варьируя количество, характеристики и биологический вид демонстраторов, а также обеспечивая наблюдателю разнообразный предшествующий опыт, касающийся одного или обоих кормовых участков. Таким образом, нам удалось изучить, как животные взвешивают информацию из разных источников, когда она оказывается противоречивой. Исследования показывают, что колюшки способны на адаптивное сопоставление при выборе социальных и несоциальных источников информации и на неожиданно сложное объединение предшествующих знаний о качестве кормового участка со сведениями, полученными в результате наблюдения за другими.

Это сопоставление и поиски рыбами равновесия в опоре на социальную и несоциальную информацию изучала аспирантка из Кембриджского университета Ифке ван Берген. В своем эксперименте Ифке сперва позволила девятииглым колюшкам убедиться на опыте путем многочисленных проб, что на одном из кормовых участков можно в среднем получить больше добычи, чем на другом. Надежность этого режима личного научения она варьировала, изменяя число обучающих проб, в которых участок, оказывающийся в итоге наиболее изобильным, демонстрировал свое богатство. То есть, например, обучающий режим, в котором кормушка А в 17 пробах из 18 выдавала больше корма, чем кормушка Б, надежнее свидетельствовал, что более изобильной будет кормушка А, чем другой режим, при котором кормушка А превосходила Б в выдаче корма лишь в 12 пробах из 18.