Неоконченное расследование

— Шантаж, — задумчиво проговорил полковник. — Да, это, пожалуй, мотив. Очень серьезный мотив.

— И это дает нам широкие возможности для расследования. Уверен, что сквайр далеко не единственный человек, на кого могла распространяться подобная деятельность Уоренби.

Хемингуэй посмотрел на часы.

— Прошу прощения, сэр. Мне надо идти. Я обещал шефу, что сообщу ему сегодня, как продвигается дело. И хочу сказать вам, сэр, что, по моему мнению, как минимум четыре человека имели более чем достаточный мотив, чтобы расправиться с Уоренби. Но в то же время не удивлюсь, если убийцей окажется человек, против которого на сегодняшний день у меня нет ни малейшей улики.

— Дай Бог, чтобы это было именно так, — пожелал полковник.

— Всего доброго, сэр, — кивнул Хемингуэй и вышел из кабинета.

Глава 13

Хемингуэй сидел за столом в небольшом кабинете, выделенном ему на время следствия. По разложенным на столе бумагам старший инспектор понял, что здесь недавно побывал Харботл. Он снял телефонную трубку, и его соединили с суперинтендантом Хинкли. После обмена приветствиями Хинкли спросил:

— Как идут дела, Стэнли?

— Бывало и похуже, — усмехнулся Хемингуэй. — У вас есть что-нибудь о Линдейлах?

— Боюсь, ничего серьезного. Слушай. Родился в 1914 году в Ноттингемшире. Единственный сын пастора Джеймса Артура Линдейла. Отец до сих пор жив. Мать умерла в 1933. Две сестры. Одна замужем. Закончил колледж в Стилинбороу. В 1933 работал на фирме своего дяди. С 1935 — на бирже. В 1939 призван на военную службу. В 1946 демобилизован в звании майора. Кавалер ордена «За безупречную службу».

— Да, это не много, — согласился Хемингуэй. — Что-нибудь о его жене?

— Он холост.

— Нет. Он женат. И у него есть ребенок. Более того, я говорил о его жене и просил навести справки.

— Я помню. По на нее у нас ничего нет.

— Кто наводил справки? — подозрительно спросил Хемингуэй.

— Джимми Роксхэм.

— Да, он добросовестный парень. Но ты уверен, Боб, что сказал ему насчет жены?

— Да, говорил.

— Слушай, Боб, все-таки Джимми мог ошибиться. Линдейл говорил мне, что женат уже два года.

— Повторяю, на нее ничего нет, — повторил суперинтендант.

— Судя по твоим данным, у него ушло гать лет на то, чтобы понять, что городская жизнь не для него. Так ты говоришь, у него две сестры?

— Да. Старшая живет с отцом, у которою приход где-то в районе Мидлэнз. А младшая замужем за судовладельцем. Проживает в пригороде Биркенхеда.

— Биркенхеда… Здесь ее никогда не видели. А Джимми встречался с его дядей?

— Он умер, и его фирма прогорела.

— Жаль. Может, он смог бы просветить нас насчет личной жизни Линдейла. Что-то мне это кажется странным.

— Ничего странного, — возразил Хинкли. — Вероятно, твой Линдейл просто живет с любовницей. Ты прекрасно знаешь, такое явление — не редкость в наше время.

Хемингуэй нахмурил брови.

— Эта женщина совсем другого плана. Она не годится в любовницы. Но меня интересует кое-что другое. Слушай внимательно, Боб.

Хемингуэй все еще разговаривал с шефом, когда в кабинет вошел инспектор Харботл. Через несколько минут Хемингуэй попрощался с Хинкли.

— Экспертиза дала какие-нибудь результаты, сэр? Вы говорили с суперинтендантом?

— Пока ничего. Надо забирать остальные ружья.

— Так значит, стреляли не из ружья Пленмеллера? — разочарованно спросил Харботл. — Я удивлен.

— А я вовсе нет, — заявил Хемингуэй.

— Из всех, кого мне довелось увидеть по этому делу, шеф, он — самая подходящая кандидатура. Он мне не понравился с момента нашей первой встречи.

— Это, поверьте, было заметно, Хорэйс. Вы не умеете скрывать своих искренних чувств. Я обязательно расскажу об этом Пленмеллеру.

— Это не тема для шуток, сэр — оскорбился Харботл. — Никогда в жизни не был шокирован больше, чем когда он хладнокровно заявил, что убил своего брата. Даже такой циничный человек, как вы, шеф, никогда не сказал бы такого даже шутки ради.

— Послушайте, Харботл! — воскликнул Хемингуэй.

— Более того, — продолжал Харботл, не обратив внимания на реплику шефа, — я и сейчас подозреваю именно его.

— Можете подозревать кого угодно, но я не собираюсь заниматься сейчас смертью брата Пленмеллера. Тем более, Карсфорн уверен, что это было чистое самоубийство.

— И все-таки Гевин Пленмеллер — моральный убийца своего брата! Вот, у меня тут предсмертное письмо Уолтера Пленмеллера, датированное двадцать пятым мая прошлого года. Той ночью он заперся в спальне и отравил себя газом. Слушайте: «Гевин! Ты приехал ко мне, чтобы получить то, что тебе нужно. Это последнее мое письмо. Твои гадкий язык и твои оскорбления довели меня, я потерял остатки терпения и выносить твое общество более не в силах. Ты получишь все, что хотел, гораздо раньше, чем мог надеяться. Прощай. Уолтер».

Харботл положил листок перед Хемингуэем.