Неоконченное расследование

— Я уже докладывал вам, сэр, что Уоренби числился тут еще и коронером[2]. Вот я и нашел в его сейфе это письмо.

Хемингуэй повертел письмо в руках и отложил его.

— Поверьте, Хорэйс, я питаю к Пленмеллеру ничуть не больше симпатии, чем вы. Но при чем сейчас это письмо? Другое дело, если бы зачитать его в суде, в нужный момент…

— У этого типа хватило бы хладнокровия застрелить Уоренби. Я уверен.

— Возможно, у него хватило бы хладнокровия перестрелять половину Торндена, так что же? Если вы хотите убедить меня, что он убил Уоренби только потому, что не любил его, не тратьте время зря. Не надо пристрастий. Главный констебль, к примеру, не хочет, чтобы я подозревал сквайра. Но чтобы подозревать человека, мне нужны мотивы. А если мотивов нет, как я стану его подозревать? Вам удалось еще что-нибудь откопать в офисе Уоренби?

Харботл кивнул на солидную стопку бумаг на столе.

— Вот, привез для вашего ознакомления, сэр. Но не думаю, что вы сумеете оттуда что-нибудь выудить. Там юридическая переписка Уоренби, и в этом, если честно, я мало что смыслю. В основном все это — документация по продаже собственности, вверенной попечению. Кажется, основной доверительный попечитель — мистер Драйбек. Уоренби же действовал для кого-то, кого он называет каким-то причудливым термином, который я никогда раньше не слышал. А, вот оно, сэр — бенефициарий!

— Ох, уж эти мне адвокаты! Посмотрите в словаре, Хорэйс, что это обозначает.

Инспектор вышел из кабинета и вернулся через несколько минут с толстым словарем в руках.

— Бенефициарий — получатель денег от проданного имущества.

— Хорошо, — кивнул Хемингуэй. — Значит, этот его клиент хочет получить свою долю и это теперь достаточно ясно.

— Да, сэр. А сегодня меня больше всего удивило то, что в офис Уоренби заявился Драйбек, явно пытаясь что-то разнюхать. Он сказал мне, что пришел лишь для того, чтобы узнать, не может ли он чем-либо помочь Купланду, и под всяческими предлогами пытался узнать, удалось ли мне что-нибудь выяснить. И это не было просто любопытством, уверяю вас. Я, естественно, отшил его, но уверен, его интересовала корреспонденция Уоренби.

— Что ж, это интересно, — согласился Хемингуэй. — Клиент Уоренби хочет получить свою долю, Уоренби намерен совершить сделку, а Драйбек, нет сомнения, хочет им помешать. А может, он просто не хочет иметь дело с фондами имения?

— Вы хотите сказать, шеф, что Драйбек мог быть связан с хищениями?

— Не думаю, что с хищениями, но допускаю, что он по глупости или спросонья мог что-то напортить и Уоренби не преминул извлечь из этого выгоду. У нас есть что-нибудь еще, Хорэйс?

Хемингуэй, получив от инспектора отрицательный ответ, взял в руки блокнот Уоренби с адресами и открыл его на первой же попавшейся странице.

— Господи! Что я вижу! — воскликнул Хемингуэй. — Пусть это будет уроком для вас, Хорэйс. Всегда надо прислушиваться к мнению людей, какими бы бестолковыми они ни казались.

— Что вы имеете в виду, сэр? — удивленно спросил Харботл.

— Именно это имя мне называл ваш лучший друг Пленмеллер. Он сказал мне обратить внимание на имя Нинтол. А здесь я вижу именно это имя. Жаль, что не обнаружил этого до звонка суперинтенданта! Завтра надо будет сообщить ему, чтобы он навел все справки.

— А что сказал Пленмеллер об этом человеке?

— Однажды Уоренби спросил у Линдейла, не говорит ли тому о чем-нибудь это имя, и было очевидно, что Линдейлу оно говорит очень о многом. Хотя тот и ответил отрицательно. Что, скорее всего, неправда. И все же миссис Мидхолм была права, сказав мне, что есть в этих Линдейлах что-то странное. Есть у них какая-то тайна, и им бы очень хотелось, чтобы я не докопался до этого. То же самое и со сквайром. И все-таки любопытное это дельце, Хорэйс.

— Не вижу ничего любопытного, — хмуро ответил инспектор.

— Да, вы не психолог, Хорэйс, и вам недостает фантазии…

Харботл приготовился выслушать очередные шпильки шефа, но тот уже думал о другом.

— Вы знаете, Харботл, никогда у меня не было такого богатого выбора. Трое с совершенно явными мотивами: единственная племянница, которая наследует все деньги убитого; ее дружок, поляк Ладислас, всячески от нее открещивающийся, заявляя, что и в мыслях не имел на ней жениться; старик Драйбек, который явно не выдержал конкуренции, и, если я на правильном пути, допустил при сделке какую-то ошибку и теперь боится разоблачения со стороны Уоренби. Этих бы я назвал основными подозреваемыми. Следующая группа подозреваемых находится под вопросом, и возглавляет ее сквайр. Думаю, что Уоренби все же шантажировал его.

— Сквайра? — с сомнением переспросил Харботл. — Но за что его шантажировать?

— Растрата, Харботл. Понимаю, что вы не в курсе, но это не имеет значения. Это гражданское правонарушение и не представляет интереса для нас с вами. Следующая подозреваемая — супруга сквайра. Хотя я и не очень в это верю, но тем не менее с ней это уже пять человек. Далее — Линдейлы. Подозрительная парочка. Любой из них, мне кажется, мог пойти на преступление. Итого семь человек.

— Так значит, вы исключаете Пленмеллера, шеф?