Неоконченный романс

— Ладно, ты неисправим. Возьмешь под навесом велосипед, это не мой, подруги, так что будь осторожнее. До конторы далеко добираться. Спустишься с горы, переедешь мост, а там тебе любой дорогу покажет.

Сегодня в школе праздник — последний звонок.

Уроки по этому случаю отменили, но до начала торжественной линейки Лена хотела уладить некоторые вопросы со своим классом. Однако все ее планы рухнули в одночасье.

В учительской у кабинета завучей столпилось несколько учителей, а оттуда доносился отчаянный тоненький плач. Плакала молоденькая учительница немецкого языка — классный руководитель одиннадцатого класса. Она вытирала слезы огромным клетчатым платком, шумно сморкаясь. Дородная Надежда Мефодьевна, завуч начальных классов, пыталась ее успокоить, но девчонка заходилась в плаче, обиженно трясла головой.

— Что за слезы накануне торжества? — Верка решительно втерлась в ряды сочувствующих. Она только что подъехала и еще не была в курсе трагедии, грозившей сорвать самый волнующий момент школьного праздника.

Лене ситуацию еще до появления Верки разъяснил Витя-Петя. Оказывается, Ирина Владимировна, как звали «немочку», накануне поставила в кабинет к завучам вазы с огромными розами, с великой осторожностью доставленными из района. Выпускники собирались вручить их учителям и гостям праздника. Но произошло ужасное событие. Школьная уборщица Клава, протиравшая полы у завучей и в учительской, из самых лучших побуждений принесла букет черемухи. К утру бедные розы, не выдержав резкого запаха соперницы, сбросили все лепестки. Большие деньги были потрачены впустую, но главное, линейка без цветов теряла свою торжественность и праздничность. Верка думала лишь минуту.

— Ирка, кончай слезы лить, сколько тебе роз надо?

— Даже если по одной вручать, и то двадцать, а мы хотели по три, — всхлипывая, ответила «немочка».

Вера подошла к телефону, набрала номер Сашиного магазина.

— Алло, Сашунь, ты не в курсе, у Виктора в теплице розы расцвели? — Получив, очевидно, утвердительный ответ, она радостно улыбнулась. — Вот и лады! А сейчас жми ко мне в школу, надо для блага общества послужить — свези нас к брату, нужно десятка два-три роз позарез! — Она положила трубку, весело оглядела обретших надежду коллег. — И как говорится в народе, no problem.

Ирина бросилась ее целовать, но Верка легко отстранила ее:

— Перестань лизаться, лучше принеси от завхоза нам с Еленой Максимовной по халату, чтобы наряды не испачкать, когда с розами будем возиться.

Линейку решили перенести на час позже, и они сидели в учительской, поджидая Сашу. Почти все учителя разбежались по своим делам, и подруги наслаждались тишиной. Резкий телефонный звонок нарушил их покой. Звонил муж Фаины Сергеевны, и что-то такое было в его голосе, что Вера со всех ног бросилась искать химичку по школе. Наконец ее нашли, и, раскрасневшись от стремительного подъема по школьной лестнице, она взяла трубку.

Бросив на нее взгляд, Лена увидела, как у Фаины Сергеевны сначала открылся рот, и, прижав свободную руку к горлу, она начала хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба.

— Не может быть, — наконец вымолвила она и обессиленно опустилась на стул. — Ты не ошибся? — В трубке зачастил высокий мужской голос.

Положив трубку, Фаина Сергеевна откинулась на спинку стула, обмахиваясь кружевным платочком. Заметив удивленно уставившихся на нее молодых учительниц, она оживилась:

— Девочки, Егор Никитич сообщил мне потрясающую новость: сейчас у них в конторе сам Максим Максимович Гангут! Тот самый, с Центрального телевидения. Беседует с директором. Девки из управления на всякий случай побежали краситься и наряжаться. Он с видеокамерой, вдруг кого снимать надумает.

— Зинку обязательно, с ее толстыми коленками, или Зотиху из поссовета. Она тоже весьма фотогеничная особа, — фыркнула Верка.

— И не говорите, — согласилась учительница химии. Глаза у нее вдохновенно сверкнули. — У меня идея, девочки. А что, если директора нашего надоумить, пусть срочно едет в контору и приглашает Гангута к нам на праздник? Думаю, Леночка, ему будет интересно в нашей глуши свою однофамилицу встретить.

В учительскую вошел Саша, и девушки, подхватив сумочки, последовали за ним. Лена на мгновение задержалась на пороге.

— К слову, Фаина Сергеевна, Максим Максимович не просто мой однофамилец, он мой отец, — произнесла она и, с удовлетворением отметив некоторое покраснение кожных покровов химички, с достоинством покинула стены учительской.

Все Сашины родственники в данный момент проживали километрах в пяти от райцентра в небольшой деревеньке под названием Оленья Речка. Здесь они выстроили несколько теплиц, в которых выращивали ранние овощи и цветы, свинарник, коровник.