Читаем Неолит Северной Евразии полностью

На Северском Донце, в Полесье Украины и Белоруссии горшки имели острое дно, на поздних этапах появляются плоскодонные формы. На Среднем Днепре одновременно бытовали остродонные и плоскодонные сосуды, в Надпорожье последние преобладали (рис. 10). Орнамент покрывает всю поверхность сосудов и состоит из отпечатков гребенки, отступающих наколов и прочерченных линий. Обязательный элемент узора — один или два ряда конических ямок под венчиком. Иные элементы орнамента («лапки», кольца) встречаются реже. На керамике некоторых позднейших поселений Киевщины и Южной Белоруссии есть оттиски шнура, «жемчужины», валик под венчиком. Плоские донышки часто орнаментированы.

Как уже говорилось, на Украине известно около 20 неолитических могильников мариупольского типа. Они синхронны с днепро-донецкими поселениями, содержат идентичную керамику[3]. Первый могильник этого типа раскопан еще в 1930 г. Н.Е. Макаренко (1933) на площади завода Азовсталь в г. Мариуполе, остальные исследованы в послевоенные годы. Большинство могильников — Васильевский II, Вильнянский, Вовнигские, Никольский, Лысогорский, Марьевский и др. — расположены в пределах Днепровского Надпорожья. Часть находится за пределами этого района (Дереивка, Осиповка, Александрия, Госпитальный холм).

Некрополи мариупольского типа включают обычно несколько десятков погребений, иногда их более 100 (Дереивка, Вовниги 2, Мариуполь). Всего исследовано более 800 могил.

Все могильники характеризуются рядом устойчивых признаков. Обряд погребения — вытянутое на спине трупоположение, скелеты обильно засыпаны красной охрой (рис. 11). Керамики при погребенных нет, другие вещи и украшения встречаются довольно часто. Характерна ориентировка погребенных по антитезе. Так, в Мариупольском могильнике часть скелетов обращена головой на запад, а часть — на восток. Коллективные усыпальницы представляют собой длинную «траншею» (Мариупольский) или большие подпрямоугольные ямы (Никольский, Вовнигский и др. могильники), в которых лежали десятки скелетов. В некоторых ямах находились преимущественно черепа (Никольский, Лысогорский могильники), что, возможно, свидетельствует о культе черепов. Отмечено и использование при погребении огня. О тризнах на площади могильника свидетельствуют кости животных и иные бытовые остатки, например фрагменты керамики. В более древних могильниках встречаются лишь примитивные украшения из зубов оленя или рыбы. Затем возникает обычай сопровождать покойников инвентарем (Мариупольский, Никольский). На Никольском и Лысогорском могильниках найдено много разбитой посуды. Из орудий труда в могильниках встречаются клиновидные топоры, ножи на широких пластинах. В двух некрополях — Мариупольском и Никольском — найдены булавы, полированные, с отверстиями для рукояти. Эти изделия проникли в Северное Причерноморье из Закавказья или Передней Азии. Больше всего при погребениях украшений (рис. 10, 36–46). Среди них пластины из клыков кабана, пронизки из стенок ракушки-перловицы, кости, камня (сланца, гешира, сердолика и др.), шаровидные бусы с V-образным сверлением, подвески из зубов оленя и рыб (вырезуба, карпа и т. д.). Интересны каменная подвеска из Мариупольского и костяные браслеты из Васильевского II могильников.


Рис. 11. Дереивский первый неолитический могильник (западная часть).

1 — выкид из окопов; 2 — чернозем; 3 — суглинок; 4 — пятна суглинка; 5 — керамика; 6 — наконечник копья, кремень; 7 — уровень залегания скелетов.


По определению антропологов, погребенные принадлежат к типу поздних кроманьонцев. Это были высокорослые широколицые люди с долихокранной формой черепа (Дебец, 1966).

Относительная хронология днепро-донецкого неолита определена на основании типологического анализа находок и стратиграфии поселений. Два этапа в развитии неолита в долине Северского Донца устанавливаются по наличию двух слоев на стоянке Устье Оскола 2. А.В. Добровольский (1949), анализируя стратиграфию стоянки Игрень 8, выделял в развитом неолите Надпорожья два этапа — собачковский или вовнигский и этап Среднего Стога I. В.Н. Даниленко (1956) разделял памятники Киевского Поднепровья на две группы — раннюю и позднюю. Разновременность памятников днепро-донецкого неолита устанавливается и на основании их синхронизации (главным образом, по керамическим импортам) с иными культурами, в частности с трипольской.

Д.Я. Телегин считает, что культуры днепро-донецкой общности прошли в своем развитии три периода — ранний (I), средний (II) и поздний (III; рис. 10). В Надпорожье, где памятники изучены наиболее полно, средний (II) период удается подразделить на два этапа — ранний (IIа) и поздний (IIв). Более дробная (из семи фаз) периодизация, предложенная В.Н. Даниленко (1969; рис. 5), не имеет стратиграфического обоснования.

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука