Читаем Неолит Северной Евразии полностью

Волынская культура включает поселения из бассейнов рек Волыни — Моства, хут. Тетеревский, Великий Мидск, Оболонь и др. Здесь рано появляются две формы сосудов — горшок и глубокая миска (рис. 13, 1–4). В тесте керамики дресва и мелкая растительная примесь. Орнамент гребенчатый, прочерченный и в виде «отступающих» лунок или наколов. Орнаментированных сосудов значительно меньше, чем на среднем Днепре. В наборах орудий — клиновидные топоры, топоры-транше, трапеции высоких форм, наконечники стрел на пластинах. Заметную роль играют угловые боковые резцы на пластинах. И.Ф. Левицким раскопано типичное поселение Моства в Житомирской обл., где вскрыта площадь около 1400 кв. м. Вокруг кострищ здесь были сосредоточены остатки четырех-пяти горшков и несколько десятков кремневых орудий, в том числе четыре клиновидных топора, скребки, ножи, две трапеции и одно черешковое острие на пластине.


Рис. 13. Волынская (1–4) и восточно-полесская (21–33) культуры.

1, 2 — Устье Гнилопяти; 3, 4 — Моства; 5 — Лычижевичи; 6, 7, 9 — Юревичи; 8 — Закота.


Восточно-полесская культура охватывает среднее и нижнее течение Припяти, где В.Ф. Исаенко (1976) исследовано несколько десятков поселений — Закота, Юревичи III–V, Пхов, Лачижевичи, Литвин и др. Для этой культуры характерны горшки открытой формы с острым дном, почти конические, с прямыми стенками и венчиком (рис. 13, 5–9). В глиняном тесте трава или крупный песок. Сосуды богато орнаментированы в верхней половине. Вначале орнамент выполнялся мелкозубой гребенкой, на поздних этапах культуры применялись отступающие наколы различных очертаний. Мотивы орнамента основаны на горизонтальной зональности, реже встречаются зигзаг, «елочка», вертикальные полосы и др. Под венчиком часто наносился ряд округлых ямок.

Креневый материал имеет макролитический облик, важную роль играют обработанные с двух сторон топоры, наконечники стрел и др. Много скребков на отщепах, резцов, ножей на пластинах. Встречаются крупные трапеции.

В.Ф. Исаенко (1978) выделяет в развитии культуры четыре этапа и датирует ее в пределах 500-1800/1700 гг. до н. э. Памятники восточно-полесской культуры, таким образом, бытовали и тогда, когда иные культуры днепро-донецкой общности на более южных территориях уже прекратили свое существование.

Памятники донецкой культуры известны в среднем течении Северского Донца, а также на Полтавщине. Здесь исследованы поселения раннего (I), среднего (II) и позднего (III) периодов этой культуры. Раскопаны, кроме того, три неолитических могильника — два на р. Орели (Госпитальный холм и Осиповка) и один на р. Осколе у хут. Александрия.

Своеобразие памятников донецкой культуры обусловлено значительными запасами кремневого сырья. Население широко использовало орудия для обработки дерева, в частности топоры-резаки, клиновидные топоры, клинья и т. д. Скребки и ножи здесь тоже больших размеров. Как и на Волыни, долго бытовали резцы, в Поднепровье исчезнувшие уже в раннем неолите. В первом периоде (Бондариха 2, Устье Оскола 2, нижний горизонт) в глиняном тесте содержится примесь растительности, позже — примесь песка. Сосуды преимущественно остродонные, хотя в среднем периоде (Устье Оскола 1, Изюм 4, Веревкино и др.) появляются плоскодонные горшки. Ранняя керамика украшена мелкозубой гребенкой и прочерченными линиями. Затем распространяется накольчатый узор, а иногда ямочный, что указывает на влияние культур ямочно-гребенчатой керамики.

На III этапе в материальной культуре происходят значительные изменения. Здесь складывается особый тип памятников, получивший название «тип Засухи». Керамика этого типа толстостенная с растительной примесью в тесте. Горшки широкогорлые с острым, реже уплощенным дном (рис. 14), венчик иногда гофрирован, под срезом глубокие цилиндрические ямки или «жемчужины». Узор покрывает всю поверхность сосуда, хотя бывает разреженным в нижней части. Среди орнаментальных элементов преобладают оттиски гребенчатого штампа (около 30 %), прочерченные линии (15 %), встречаются наколы, нанесенные в «скорописной» манере.


Рис. 14. Поздненеолитическая керамика типа Засухи.

1, 6–8 — Засуха; 2–5 — Изюм 5.


Кремневый инвентарь, который можно связать с описанной керамикой Засухи, немногочислен. Найдено семь ножей из крупных пластин, скребки, наконечники стрел и трапеция со струганой спинкой. Представлена роговая мотыга с отверстием для рукоятки.

Время существования поселений типа Засухи определяется залеганием керамики этого типа в среднестоговском слое Александрии, датированном второй половиной IV тысячелетия до н. э. Синхронизация III периода днепро-донецкого неолита левобережья Украины с памятниками I (дошнурового) периода среднестоговской культуры подтверждается находками в слое Засухи нескольких черепков среднестоговской керамики класса «А».

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука