Неонацизм-реваншизм. Мифы «психологической войны»

От автора

Накануне зловещей трагической даты – 50-летия прихода к власти гитлеровцев – случилось мне в сопровождении коменданта Берлина генерала Национальной Народной Армии ГДР Карла-Гейнца Древса совершить автомобильную поездку по столице Германской Демократической Республики. Наша машина ненадолго остановилась неподалёку от здания бывшего отеля «Адлон»– излюбленной резиденции нацистских фюреров; слева был безымянный холм, под которым погребены развалины имперской канцелярии – последнего бункера Гитлера и его банды…

Машина двинулась дальше, и через минуту мы свернули налево. Шлагбаум, преграждавший путь к Бранденбургским воротам, – это уже пограничная зона – поднялся: часовые знали в лицо коменданта столицы, знали и его автомобиль, и вот мы в сопровождении пожилого полковника поднимаемся в здание ворот. В левой части основания, если стоять лицом к Западному Берлину, – небольшой просмотровый зал, в правой – своеобразный «музей». В зале нам показывают слайды: бесчисленное множество провокационных нарушений границы ГДР, заброска неофашистских, реваншистских, антисоветских и направленных против германского социалистического государства изданий, листовки, прикреплённые к воздушным шарам, брошюры, которые пытались перебросить через пограничные сооружения, географические карты, где обозначен «рейх» в границах 1937 года.

В «музее», на выставке конфискованной литературы, – книги, прославляющие «подвиги» «ваффен-СС», биографии Гитлера, Геринга, Геббельса, воспоминания Шпеера и вдовы Риббентропа, особенно много брошюр о Гессе. Ещё бы: ведь Гесс, как было сказано недавно в сенсационной фальшивке – «дневниках Гитлера» (их начал было публиковать респектабельный западногерманский журнал «Штерн»), не мечтал ни о чём другом, как о мире в Европе, конечно, вместе со своим шефом Гитлером, пославшим его с оливковой ветвью в Англию в 1941 году. Здесь среди писаний всякого рода отщепенцев и клеветников тоже встречаются географические карты; на них отсутствует ГДР, злобно именуемая закоренелыми реваншистами «зоной», а комендант Бранденбургских ворот подполковник Хартмут Байер обращает наше внимание: на одной из карт советский город Львов назван, как и в гитлеровские времена, Лембергом, польский Гданьск – Данцигом.

Надо ли этому удивляться? Ведь официальное лицо – министр внутренних дел ФРГ Циммерман в канун 50-летия «чёрного дня» германской истории выступил с реваншистской речью. Он объявил, что вопрос о границах в Европе не решён до настоящего времени и потребовал возрождения германского рейха в границах 1937 года.

«Высказывания боннского министра Циммермана – это не голос из мюнхенской пивной 30-х годов (место сборища гитлеровцев. – А. Б.). Увы! Это было сказано в наши дни»,

– писала югославская газета «Борба».

С грустью смотрю я на здание рейхстага – оно запечатлелось в моей памяти в победном 1945 году. Ныне оно капитально перестроено: снесены купол и четыре угловые башни, тщательно оштукатурены и покрашены стены здания – смыты автографы советских воинов, штурмовавших рейхстаг. И сейчас, полвека спустя, рейхстаг служит местом различного рода провокаций: в зале заседаний часто собираются комиссии бундестага ФРГ, пытаясь «доказать» мнимую принадлежность Западного Берлина Федеративной республике. Над зданием в явное нарушение четырёхстороннего соглашения по Западному Берлину реет западногерманский флаг. Урок истории усвоен не до конца. Это очевидно.

Могли ли мы думать сорок лет назад, что братские могилы павших в последних боях с фашизмом у стен рейхстага зарастут травой забвения и что с искажёнными от злобы лицами ораторы, выступающие на сборищах реваншистских «землячеств» в ФРГ, те, кто ничего не забыл и ничему не научился, будут надрывно требовать нового «дранг нах Остен».

Никогда ранее противоборство между двумя противоположными мировоззрениями, между политическими курсами социализма и империализма не приобретало такой остроты, как в наши дни.

«Идёт борьба за умы и сердца миллиардов людей на планете, – подчёркивалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС. – И будущее человечества зависит в немалой степени от исхода этой идеологической борьбы»[1].