Неоновые росчерки

Возможно мне показалось, но когда мы спустились в овраг, окружающий нас ночной лес как будто стих. Все вокруг как будто замерло в злорадном предвкушении.

Я уже ощущала новый приступ видений. Он набегал волнами, захлестывал и норовил утянуть в омут новых воспоминаний.

Переступая через многочисленные сломанные ветки, заполненные снегом и грязью ямы, мы со Стасом приблизились к центру оврага.

Здесь, возле полусгнившего бревна и утопшего в почве камня, мы нашли темное выжженное пепелище. Оно было остывшим и даже чуть припорошено снегом, но... относительно свежее.

Стас присел возле него, подобрал с земли палку и уныло поковырял пепел с обрывками какого-то обуглившегося трепья.

Я не отводя взгляда глядела на выболевшую в теле почвы черную язву кострища.

Именно сюда меня манил источник воспоминаний, именно здесь я ощущала бурный эпицентр пережитых чувств, эмоций и мыслей.

Только на этот раз это были не Влад и Надежда. Это были... они.

Это были их воспоминания.

Наполненные гадостной и омерзительной жаждой боли. Невыносимой, для них, жаждой причинять боль и мучения. Воспоминания убийц.

Они были так перенасыщены хищной и кровожадной тьмой, обитающей в темнейших закоулках человеческого сознания, что мне стало дурно.

У меня подкосились ноги, в раз закружилась и заболела голова. В глазах потемнело, болезненная гадкая слабость разлилась по телу и тупая, тяжелая и давящая боль зародилась в области затылка.

- Ника! - испуганно воскликнул Стас и бросился ко мне.

- Всё... нормально... - стоя на четвереньках, хрипловатым голосом ответила я. - Всё... х-хорошо...

Я попыталась подняться, но вместо этого завалилась на бок и мне показалось, что покрытая снегом, промёрзшая земля, словно втянула и вобрала меня в себя.

Я падала и тонула. Я повисала в бездонной черной мгле и плыла в ней.

Затем, надо мной, словно через водяную поверхность проступили очертания этой самой лесополосы.

Изображение исказилось. Я увидела одного из толстяков, в сиреневой маске.

Он не торопливо шел по лесу и снег вкрадчиво скрипел под его тяжелыми шагами.

Я наблюдала за ним, словно находилась за спиной и могла выглядывать из-за плеча. Хотя в реальности, он был бы выше меня больше, чем на голову.

Находясь, за необъяснимой, похожей на воду, преградой я наблюдала за действиями преступника.

Я обратила внимание на его фартук-он вымок и отяжелел от пропитавшей его темной крови.

Я подавила накатывающий рвотный позыв и заставила себя смотреть. Хотя внутри меня всё сворачивалось тугим клубком, а созерцание убийцы вызывало смесь тошнотворного отвращения и скручивающего душу страха, я продолжала наблюдать за ним.

Как же мне хотелось, чтобы он оступился, упал, поранился... Чтобы оставил хоть что-то, что могло бы привести следствие к нему и его подельнику!

Толстяк присел в центре оврага и неторопливо развёл огонь. У него все было подготовлено. Он швырнул в пламя сначала комок из одежды, который до этого нес в руках.

Несколько минут вместе с чудовищем в маске, я смотрела, как сгорает в хищном пламени одежда Влада и его девушки. В этом действии я усмотрела мрачный и, даже, издевательский, со с стороны убийцы, символизм с похабным гнусным намеком.

Убийцы в масках, точно так же, 'сожгли' и уничтожили Влада и Надежду. Точно так же, как их одежду, убийцы в масках, с пренебрежением растерзали двух, ни в чем не повинных, молодых людей.

Воспоминание вдруг тронула странная рябь. Изображение перед глазами исказилось, дрогнуло.

Это было похоже на помехи на экране испорченного компьютерного монитора. Я постаралась подобраться ближе, чтобы ничего не упустить.

И в этот момент увидела, как толстяк в маске медленно, как будто нехотя, снимает свою темную рубашку в клетку.

Он скомкал её швырнул в огонь. Из пламени тут же вырвался сноп шипящих искр. Поднявшееся на миг пламя, озарило лес желто-рыжей вспышкой, от которой шарахнулись в сторону тысячи темных теней деревьев.

Я успела разглядеть на ней несколько темных пятен, прежде чем её охватило ненасытное пламя костра.

А затем видение взорвалось брызгами, точно вода, в которую с силой швырнули камень.

Я очнулась полулежа на руках у взволнованного Стаса. Корнилов, склонившись надо мной, пристально и обеспокоенно меня рассматривал.

- Ника?..

Я хотела было рассказать, что увидела, но меня отвлек контур дрожащего света на плечах и волосах Стаса.

Я отклонилась в сторону, посмотрела за спину Стасу и мои глаза округлились от удивления.

Стас тоже обернулся и ошарашенно выдохнул.

В трёх-четырех метрах от нас полыхало бурное пламя костра. Извивающиеся остроконечные щупальца пламени тянулись вверх, выплевывая россыпи тлеющих искр.

Вокруг огня танцевали дрожащие красно-оранжевые отсветы. Они врывались в плоть темноты, отгоняя когтистые тени растущих вокруг безлистных деревьев.

Внутри огня я увидела знакомую расцветку. Меня тут же пронзило лихорадочным нервным возбуждением.

- Стас! - воскликнула я. - Рубашка!..

Но Корнилов уже и сам прыгнул к огню, на ходу поднимая из снега случайную палку. Стас молниеносно вонзил палку в пламя и рывком выбросил на снег полыхающую клетчатую тряпку.