Неоновые росчерки

Я непроизвольно вытянула вперед руку, едва кончики моих пальцев коснулись головы коня, как перед глазами вспыхнул уже знакомый свет.

И через мгновение я стояла... в уютно обставленной комнате с зелёными рельефными обоями. На полу красовался желто-бурый ковёр, у стены стоял охристого цвета диван и два таких же кресла. Вдоль другой стены стояла побитая временем мебельная стенка, темно-зелёного цвета.

В центре возвышалась новогодняя ёлка, вокруг которой, ходила женщина с песочно-желтыми волосами, одетая в светлое платье и бордовую вязаную кофту. Она была чуть младше сорока, немного полноватая, с пухлыми щеками и довольно красивыми глазами.

Её песочные волосы были завязаны в непритязательный пучок, она ходила вокруг ёлки и, подпевая звучащей из радио песни, наряжала ёлку.

Ей помогали двое мальчиков лет семи-восьми. Один подавал игрушки, а другой, высунув язык от старания, кропотливо и с осторожностью, вешал на игольчатые ветки проводки гирлянды.

В комнате, да и во всей квартире ощущалась уютная предпраздничная идиллия.

Но откуда-то из глубины уже нарастало пульсирующее тревожное чувство. Оно вздымалось, крепло и закипало. Оно походило на поднимающуюся по глубокому жерлу невидимого вулкана раскаленную магму, готовую вырваться в мир и уничтожить ненавистную ей атмосферу приближающегося праздника.

Из коридора донёсся гулкий удар входной двери. Мальчики и женщина возле ёлки пугливо оглянулись.

- Дети, - быстро и взволнованно произнесла женщина, - вы написали письмо дедушки Морозу? Нарисовали для него рисунки, как обещали?

Мальчики покачала головами, на лицах обоих застыла опасливая настороженность.

- Тогда сейчас, самое время, - женщина, это было очень заметно, через силу улыбнулась сыновьям.

Мальчики неуверенно, с заметным страхом поглядывая в сторону прихожей, вышли из комнаты. Их мать, быстро поправив волосы, нервно и чуть судорожно вздохнула. Весь её вид говорил о том, что она как будто бы к чему-то готовилась, как будто пыталась мысленно приободрить себя перед каким-то серьёзным испытанием.

Из коридора сперва раздался сиплый, словно простуженный надрывистый кашель. Затем прозвучали несколько тяжелых, гулких шагов. Кто-то снова прокашлялся и шумно с влажным звуком втянул носом воздух.

Я замерла вместе с женщиной, с опасливым ожиданием глядя в прямоугольник дверного проема. Там, в полумраке, тускло мерцал свет развешенных по дому новогодних гирлянд. Только сейчас он казался зловещим, как будто предвещающим нечто кошмарное, но неизбежное.

Снова кашлянув, в дверном проеме появилась пошатывающаяся мужская фигура.

Я увидела, как мать двух мальчиков, коротко, с всхлипом вздохнула.

Мужчина, заметной не трезвой и покачивающейся походкой вошел комнату.

Он не разулся и сейчас стоял в расшнурованных, облепленных вязкой грязью, ботинках на желто-буром ковре.

На мужчине была старая и потёртая распахнутая кожаная куртка. Его русые волосы были взлохмачены, болезненно красноватая кожа на лице была покрыта легкой испариной. Взгляд у мужчины был затуманенный, а губы расплывались в нездоровой ехидной улыбке.

- Здорово, женушка, - проскрипел мужчина, ухмыльнулся и приложился к бутылке, которую держал в правой руке.

- Милый, - кротко произнесла женщина, - ты забыл разуться...

Мужчина допил остаток зловонной жидкости из бутылки и свирепо уставился на жену.

Когда он, громко топая и оставляя грязные следы на ковре, приблизился к женщине, даже я почувствовала исходящую от него убийственную смесь вонючего пота и гадкого перегара.

- Что ты сказала? - скривив рот, процедил он, возвышаясь над женой. - Что ты сейчас там мне ***данула, корова драная?! А?!

- Панкрат, я просто... - начала было женщина в бордовой кофте.

Но мужчина коротко рыкнул и с яростью швырнул пустую бутылку об стену. Бутылка с глухим звоном взорвалась сотнями осколков. Было нечто угрюмое, злое и аллегорическое в этих разлетающихся на по комнате поблескивающих осколках. Словно в замедленной съёмке, в каждом из них, я разглядела отражение Панкрата и его жены. Их семейная жизнь, их давняя любовь давно уже стала лишь кривыми осколками на полу.

Женщина пугливо вздрогнула, инстинктивно закрылась ладонями и отступила назад.

Но Панкрат тут же схватил её за правое запястье, притянул к себе и прорычал ей в лицо, озлобленно брызжа слюнями.

- Этой мой дом!!! - вскричал он сипнущим голосом. - Мой!!! И это всё моё!!! И я здесь буду делать, что хочу!!! Поняла?! Поняла, меня?!! Это я зарабатываю бабки и кормлю вас всех! Это всё я! И в своём доме, я буду ходить где хочу и как хочу! Ясно?! Ясно, паскуда?!

- Панкрат, п-пожалуйста...- расплакавшись от ужаса, пролепетала женщина. - не н-надо... я только хотела сказать...

Но мужчина грубо схватил её челюсть.

- Не смей меня перебивать, с**а! - процедил он рычащим голосом и на правой стороне его лба интенсивно задрожала кривая венка.

Его глаза лихорадочно поблескивали от злого алкогольного безумия, а волосатые сильные пальцы с грязными ногтями сдавили лицо женщины.

Она всхлипнула, охнула от боли, и свободной рукой слабо схватила мужа за правое запястье.