Неоновые росчерки

- Сеня сообщил, что некто Ахмар Картамазов, как оказалось, промышлял контрабандой техники из Китая.

- Я так понимаю, он этим занимался не один, - вставил замечание Аспирин.

- Разумеется, - кивнул Стас. - Интерес Сени привлек тот факт, что именно на грузовике, который едва не задавил Колю, ездят двое его подельников.

Аспирин изменился в лице, и Стас был к этому готов.

- Стас, но это значит, что Ахмар знает имена и личности Масок! Если конечно именно они стоят за покушением на Колю.

- А этого мы доподлинно не знаем, - невесело усмехнулся Стас.-Плюс, выяснилась кое-какая проблема: Ахмар болеет прозопагнозией.

- Это, что ещё за дрянь?

- Нарушение в нижне-затылочной части мозга, при которой практически полностью потеряна способность запоминать лица.

Аспирин сотряс воздух чередой грязных ругательств.

- Они это знали, потому и не опасались с ним контачить!

- Безусловно, - согласился Стас. - Другое дело, что Ахмар должен помнить их имена с фамилиями.

- И в чем проблема.

- Да всё просто, он напрямую отказывается называть их.

- Не понял? - нахмуриился генерал Савельев. - Сеня разучился допросы проводить?

- Сеня не разучился, - признал Стас, - а вот у Ахмара, за всю его пятидесятилетнюю жизнь, восемь ходок на зону. У него всё тело в наколках и ему, прямо скажу, на**ть на то, чем мы можем ему угрожать. Человек переживший Кресты, Матросскую тишину, Магадан и Владимирский централ, уверяю вас, ментов боятся не станет. А вот если он своих заложит, его всё равно посадят и на зоне ему свои же урки такое устроят... Он это отлично знает и на сотрудничество с нами не пойдёт. Да и Масок он явно боится больше, чем полицию.

Стас развёл руками.

- Какими бы страшными мы не пытались казаться преступникам, они отлично знают, что пытать мы их не будем. А если некоторые полицейские и решаться, что вряд ли, то в тюрьме срок мотать, простите, шестерой опущенной всяко хуже.

- Мать его, как таких только на работу берут! - с досадой покачал головой генерал.

- Он обычный фасовщик и грузчик. Зарплата такая, что не каждый трудовой иммигрант согласится, вот и берут всех желающих.

- Понятно, - прокашлялся генерал. - Хоть какая-то польза от этого Ахмара есть?

- А как же. Показал Сени место, где они тайный склад для своей контрабанды оборудовали. Ну, точнее, это что-то вроде перевалочного пункта. Сеня сказал, что там есть примитивные удобства для жизни и это место вполне может подходить для временного убежища, когда необходимо затаится.

Стас подумал и добавил.

- Это тоже можно использовать, чтобы заставить Маски нервничать, но позже. Сначала - план с Бельским.

Антон Спиридонович, в который раз, протяжно вздохнул и покачал головой.

- Действуй, Стас, только смотри не перемудри.

- Ни в коем случае, - чуть улыбнулся Корнилов.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Понедельник, 23 марта.

Я давно не чувствовала себя так неуютно и неуверенно. Нет, я не испытывала страх или что-то подобное; скорее, это был какой-то душевный дискомфорт, смешивающийся с навязчивым чувством опасливости.

Да, я понимала, что, вроде бы мне нечего опасаться: мы с Леркой в доме Мариана Мирбаха, который, с шокирующей неожиданностью, оказался другом моего дяди Сигизмунда.

Его охрана без труда прогнала, преследующих нас бандитов, а солидная часть охранников, переодевшись из униформы в гражданскую одежду, поспешила на помощь людям моего дяди.

Да, вроде бы Мирбах всеми своими поступками продемонстрировал, что дядя Сигизмунд не зря решил обратиться к нему за помощью.

Но меня сильно смущали и нервировали два других аспекта: дом Мариана Мирбаха и он сам.

Дорогущий, обставленный, с сочетанием хайтека и холодного классицизма, интерьер дома, помимо очевидного чувства стиля, содержал в себе и нечто иное.

По своей форме, это было нечто похожее на тончайший легкий аромат, лишенный любого вкуса.

Его нельзя ощутить с помощью обаяния, зато вполне можно чувствовать, как я сейчас - кожей, осязанием и... внутри собственного сознания.

Невидимая, зыбкая и невесомая субстанция, как будто вилась вокруг меня и кончиками ледяных иголок, с извращенной лаской, вкрадчиво царапало кожу.

Чем дольше мы с Лерой были в доме Мирбаха, тем отчетливее я ощущала крепнущую тяжесть в области солнечного сплетения. Вместе с этим мне казалось, будто какая-то осязаемая сила изнутри, сжимает и отпускает мои легкие, а в области живота распространяется неприятное тянущее чувство.

Этот сонм гадких ощущений постепенно становился сильнее и отчетливее.

Я не могла понять, что со мной происходит, но твёрдо знала - эти чувства вызывает дом Мирбаха.

Что примечательно, не сам Мариан, а именно его дом.

Впрочем, лично владелец особняка вызывал у меня опасение по другому поводу.

Его взгляд, то как он смотрел на меня. Мне было уже достаточно лет, чтобы я отличала такие взгляды от обычных, и светло-зеленые глаза Мариана смотрели с изучающим, откровенно оценивающим интересом.

Он как будто примерялся - попробовать или нет?

Ни Стас, ни Сеня, ни Коля никогда себе не позволяли так на меня смотреть - как на деликатес, который лежит в доступности, но который запрещено пробовать.