Неоновые росчерки

Жанна до сих пор не могла до конца принять и осознать горький и неумолимый факт, что отныне улыбку своей дочери он сможет лицезреть лишь на фотографиях, а слышать её голос лишь на тех видеозаписях, которые остались на телефонах...

Жанна с невероятным усилием переборола себя, воздерживаясь от слёз.

Хватит. Если она будет так себя вести, у неё могут отнять право судействовать на рассмотрении дела малолетних убийц. А она и так добилась этого с трудом - Минюст обеспокоен, что из неё не получится беспристрастный судья. Да и потом, уголовные дела не являются юрисдикцией суда Конституционного и, по-хорошему, Жанна не имеет права судить убийц её дочери, хотя бы на этом основании.

Жанну спасли связи в Верховном суде и то, что её знают, как действительно справедливого, пусть хладнокровного судью её коллеги из Конституционного суда. К тому же именной ей, многие законы, которыми пользуется Верховный суд, обязаны своим принятием в конституцию Российской федерации.

Жанна и правда старалась быть справедливой, в конце концов она желала стать судьёй и отнюдь не ради денег или положения, как многие уверенны. Да, она не единожды помогала Вацлаву и участвовала в его схеме, но в меру - отпетых, а главное в конец обнаглевших воров и коррумпированных лиц она с удовольствием отправляла в тюрьму. А то, что при её содействии различные 'теплые' и удобные кресла доставались иным заинтересованным личностям совсем не преступление.

Стук в дверь заставил её вздрогнуть и торопливо утереть едва выступившие на глазах слёзы.

- Входите! - бросила Жанна, мельком взглянув на свои глаза в зеркало.

Темная дверь её кабинета приоткрылась и вошёл личный помощник Жанны.

Лавр был посвящен во многие дела Жанны. И с момента своего назначения успел стать настолько близок для Микадзе, что каким-то неуловимым образом начал всё чаще просыпаться в её постели.

Правда при исполнении своих служебных обязанностей Жанна всегда исправно делала вид, что они только коллеги и Лавр, с пониманием, ей подыгрывал.

Всегда невозмутимый и почти бесстрастный, сегодня он выглядел неуверенным и настороженным.

- Что случилось? - Жанне хватило одного взгляда на лицо своего помощника и любовника, чтобы заметить его состояние.

- Ваша честь,-прокашлялся Лавр, - пришли бумаги из прокуратуры Москвы.

- Ну и отлично! Чего ты мямлишь? - Жанна привстала с кресла и протянула руку. - Давай сюда.

Лавр всё также неуверенно отдал ей распечатанные документы в желтой папке.

Жанна, стоя, с нетерпением открыла её и пролистала несколько первых страниц. Ей не терпелось увидеть заключение следствия СКР и мнение гособвинения.

Но по мере того, как Жанна почти лихорадочно листала содержание папки, выражение её лица стремительно менялось с нетерпеливо-любопытного до растерянного и раздраженного.

Досмотрев содержимое папки до середины, судья подняла на своего помощника недоуменный и угрюмый взгляд.

- Это шутка такая? Лавр!

Мужчина прокашлялся и, поджав губы, поправил галстук.

- Нет...

- Кто-то ошибся? Или что?

- Нет, боюсь всё правильно, ваша честь.

- Если всё правильно, как ты говоришь, где дело, номер шесть, ноль, шесть, два? Где дело об обвинении в терроризме и террористическом акте с захватом заложников? Где дело об...

Жанна поперхнулась и быстро глотнула воды из стоящего рядом стакана.

- Где дело об убийстве 'Ирины и Самсона Токмакова?'

Микадзе лично пролоббировала, чтобы убийцы её дочери предстали по двум отдельным статья - даже если не удастся вынести приговор к 'пожизненному', то сроки за обе статьи были бы такие, что малолетние бандиты вышли бы на свободу в пенсионном возрасте.

- Мне трудно это говорить, ваша честь, - снова прокашлялся Лавр, - но боюсь, Следственный комитет и прокуратуры города Москва закрыли это дело.

От услышанного, Жанне показалось, что она на несколько мгновений оглохла и лишилась способности, как произносить слова, так и просто дышать.

- Что? - в смятении проговорила она. - Это... Как такое в-возможно?

Мысли путались в её голове. Реальность происходящего никак не могла состыковаться с логическими доводами и контраргументами.

Её разум категорически отказывался понимать возможность происходящего.

Лавр развёл руками.

- Подробностей я не знаю.

- Ты пытался выяснить, почему они закрыли дело? - голос Жанны прозвучал, как удар по столу.

- Да, - на мгновение прикрыв глаза, вздохнул Лавр. - Они ответили, что... это дело требует пересмотра, в связи с новыми подробностями всего инцидента.

Жанна несколько мгновений с ошалевшим видом взирала на своего помощника. Затем она со стуком швырнула папку на стол, знаком велела Лавру удалится и торопливо выхватила мобильный телефон.

Расследование вёл некто полковник Следственного комитета, Родион Датский. Однако с ним, напрямую Жанну никто связывать не стал.

В Следственном комитете только сообщили, что полковник сейчас занят другим делом и, что 'Ведомство Следственного комитета не отчитывается о своих решениях перед Конституционным судом Российской федерации'.

Жанна, с раздражением, прервала связь и уставилась в окно.