Неоновые росчерки

Два полицейских - их было видно через лобовое стекло УАЗа - о чем-то оживленно спорили.

Они оба вздрогнули, когда я деликатно постучала окно, рядом с водителем.

Тот, что был за рулем, плотный и щекастый, отпустил стекло.

- Что у вас случилось, девушка? - слегка нетерпеливо спросил он.

- Я прошу прощения, - проговорила я, - но...

Видимо полицейский, с которым я сейчас говорила, пребывал в чрезвычайно взвинченном эмоциональном состоянии. Потому что воспоминания, наполненные негативными, завистливыми и откровенно злыми переживаниями, просто хлынули из него. Бурный поток неприятных жизненных и недавних эпизодов из жизни патрульного буквально захлестнули меня.

Шквал ненавистных чувств в них был такой силы, что я как будто физически ощутила толчок в грудь.

Кривясь от вбивающихся в голову воспоминаниям, пребывая между двумя реальностями, я отступил от автомобиля.

Перед глазами, вновь и вновь, то вспыхивали недавно пережитые воспоминание полицейского, то лицо виновника моего очередного видения.

Глядя на меня с хмурым подозрением и чуть скривившимся лицом, он смотрел, как я шипела от нарастающей тупой боли в голове.

Вспышка света.

Я нахожусь напротив полицейского участка. Здесь, вокруг, ровными шеренгами, как мы на линейке первого сентября, стояли полицейские в парадной униформе.

Кого-то награждали, жали руку и хвалебно хлопали по плечу. Остальные наблюдали. Большинство со сдержанным равнодушием или одобрением. Но некоторые, как давешний патрульный, буравили награжденных званиями и медалями откровенно ненавистным взглядом.

- За отличную службу и блестяще проведенную операцию, прапорщику Давиденко присваивается внеочередное звание - лейтенант!

Крики 'Ура'! Аплодисменты начальства и счастливо улыбающийся молодой мужчина... Невольно бросается в глаза сходство черт лица его и патрульного, к которому я подошла.

Братья... Вне всякого сомнения. Они не могут быть не родственниками. Но для отца и сына, или племянника с дядей слишком уж маленькая разница. Или братья, или кузены.

Не столь важно. Гораздо важнее злая зависть в глазах патрульного, который всё ещё прапорщик...

- Эй, девушка, что с вами? - патрульный вышел из машины и все-таки подошел ко мне.

С другой стороны полицейского УАЗа выглядывал его напарник. Приоткрыли дверцы и водители нескольких других автомобилей.

- Что с ней? - крикнул кто-то.

- Плохо, что ли? - допытывался кто-то.

- У меня аспирин есть! И парацетамол!

- А водки нет? Щас бы согреться, как следует...

- Я вам 'согреюсь'! - пригрозил всем напарник подошедшего ко мне полицейского. - Давно пешком не ходили?

Народ заворчал и позакрывал дверцы.

Розовощекий патрульный продолжал стоять возле меня.

- Девушка... - он боязливо дотронулся до моего плеча.

- Всё в порядке, - торопливо проговорила я. - Только... Послушайте, там впереди, машина, черный Митсубиши Паджеро... В нем четыре мужчины...

- Так, - тут же нахмурился полицейский и бросил взгляд вдаль, вперед замершего в снежной пробке движения. - Они к тебе приставали?

- Только один из них, но это не главное, - ответила я, - там у них... у них есть пакет с белым порошком...

Полицейский скептически вскинул брови.

- Неужели? И откуда ты узнала? Вместе с ними что ли пробовала? А?

Он с посуровевшим лицом навис надо мной.

- Тебе поэтому хреново? А? Милашка? Что, нанюхалась с друзьями?

Я уставилась на него со смесью удивления и возмущения.

- Вы полагаете, приняв наркотик, я бы первым делом пошла к полицейским?

- Ну, может твои друзья тебя обидели чем-то, - фыркнул патрульный. - И ты решила их сдать в отместку.

Интерес к разговору у него мгновенно исчез.

- Вот, что шла бы ты по своим делам. На первый раз задерживать не буду, вид у тебя приличный, может ещё одумаешься. Всё, проваливай.

Он развернулся, чтобы сесть обратно в свой УАЗ. Нужно было действовать и так, чтобы этот любитель неправдоподобных версий непременно отреагировал.

- Тогда, быть может, мне стоит позвонить в полицию и вызвать другой патруль? - спросила я в спину полному патрульному.

Он, не оборачиваясь, небрежно помахал рукой.

- Вдруг ваш младший брат (это я удачно предположила) приедет? И потом получит новое офицерское звание? А вы так и будете прапорщиком ходить.

- Старшим! - обернувшись, зло рявкнул толстый полицейский.

Его щеки в раз покрылись недобрым румянцем, глаза едва ли не налились кровью.

- И вообще, ты че меня знаешь? Или моего брата? - недоверчиво спросил он.

- Знаю только, что вы сейчас можете упустить шанс получить офицерское звание, - сдержанно и, безбожно играя на неудовлетворенных амбициях 'несчастного' патрульного, ответила я.

В моем голосе послышалась толика ехидства и даже насмешки. Но ровно столько, чтобы разжечь в этих девяносто пяти, на вскидку, килограммах мужественности желание пошевелить филейными частями ради дела.

Подействовало. Полицейский насупился, грозно сдвинул брови на переносице и браво расстегнул кобуру с пистолетом.

- Показывай, - буркнул он мне, - где твои наркоманы?

Он пошел за мной и, обернувшись, махнул рукой напарника. Тот выскочил следом из УАЗа, прихватив в собой автомат.