Неоновые росчерки

Коршунов вздохнул, посмотрел в ночное небо. Оно было непроницаемо темным, без единого даже самого тщедушного огонька крохотной звезды. Морщась от разгрызающей его плоть, боли в ранах, он подумал, что свет звезд придал бы ему уверенности.

- 'А также сделал бы меня более видимым для бандитов в доме', - с невеселой усмешкой на губах, подумал Бронислав.

Он, кряхтя и охая, перевернулся на живот. Левую ногу тут же скрутила зверская боль. Да такая, что у парня невольно напросились слёзы на глаза.

- Ох, твою же мать!.. - выдохнул он с чувством.

Злые мысли о стрелке с автоматом, который наградил его такими незабываемыми ощущениями, придали дополнительные силы. Брон ползком, перебирая локтями по снегу, добрался до забора и взялся левой рукой за брус лестницы, а правой нажал кнопку на рации и сообщил о своей готовности.

С осторожностью ему спустили на канате громоздкий бронещит 'Вант ВМ', которым пользовались бойцы спецподразделений.

Бронислав знал, что это хорошая и надежная штука. Во всяком случае пулям от 'Калаша' Вант не по зубам.

Щит Бронислав, прикрепил себе на спину. Двадцать четыре килограмма за спиной то ещё удовольствие, особенно, когда ты ранен и вынужден как мартышка висеть на лестнице.

Но выстрелов не было. Бронислава благополучно перетянули на другую сторону, помогли спустится и немедленно переложили на носилки.

- Где мальчик? Что с ним? - всё время спрашивал Брон, пока его несли к скорой помощи.

- Нормально с ним всё, - ответили несущие его бойцы спецназа.

Стоящие вокруг полицейские глядели на Коршунова со смесью ужаса и восхищения. Для них он только что вернулся с того света. Он был героем и одновременно глупцом, который посмел заигрывать с смертью, которая, как известно, шуток не понимает.

Но он спас ребенка. Чуть было не заплатив за это собственной жизнью, но спас. Смог выхватить его из лап костлявой госпожи. По крайней мере сегодня. И поэтому был все-таки был героем. Глупым и безрассудным, по мнению многих, но героем.

В машине скорой помощи, когда врачи закончили колдовать над ранами Бронислава, к нему забрался генерал Савельев. Он быстро, почти формально, справился о самочувствии Брона и тут же начал задавать вопросы. Бронислав пересказал все, что говорил ему маленький Клим и лицо Аспирина потемнело.

- Мать их об дуб, а! - выругался генерал и прикрыл лицо ладонью. - Если мальчишка ляпнет про гибель своей матери ещё кому-то...

Он покачал головой.

- Я не удержу Каульбарса и он будет в полном праве начать штурм.

- А если, - Брон поморщился от толчка боли в спине, - если из-за этого, террористы что-нибудь подорвут или ещё кого-то убьют?

- 'Если' плохой аргумент для такого человека, как майор Каульбарс, - покачал головой генерал. - Я навёл о нём справки. Он видит в штурме исполнение собственного долга. И уверен, что террористы откровенно блефуют, говоря, что у них есть страховка на случай штурма спецназа.

- Сомневаюсь, что это ложь, - покачал головой Бронислав, задумчиво глядя куда-то вниз. - Что они выиграют от своего блефа? Время? И что они с ним будут делать? Сидеть там с заложниками, пока Стас не раскроет убийство Белкиной? Не думаю, что они такие овощи.

- Думать и гадать можно бесконечно, - проворчал Аспирин, нахмурив седые брови. - Пока Стас не найдет их 'страховку' нам нельзя дергаться. Я прямо холкой чувствую, что эта история может закончится крайне скверно для нас и для всего Управления.

- Значит мальчик должен молчать.

- Пока он спит, - буркнул генерал, - врачам пришлось вколоть ему кое-что с сильным седативным эффектом. Иначе было нельзя. Когда его привели к доктору он бился в натуральной истерике! Орал, плакал и звал мать. Кричал, что его сейчас придут убивать. Что люди в черных масках преследую и ищут его. Что они всех нас убьют и его тоже...

Генерал сочувственно и грустно вздохнул.

- У ребенка сильнейшая психологическая травма... не факт, что он сможет с ней справиться.

- До конца уже не справиться никогда, - проговорил Бронислав.

Генерал молча изучающе взглянул ему в лицо.

В этот миг дверь скорой помощи открылась и перед ними возник Ратибор Каульбрас.

Едва увидев лицо командира спецотряда, Брон понял, что сбылись их с генералом худшие опасения.

- Мальчик очнулся, - прорычал Каульбарс, по очереди глядя на Брона и Антона Спиридоновича, - хотите послушать, что он мне рассказал?! Хотите, чёрт бы вас побрал?!

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Воскресенье, 22 марта.

Когда мы въехали на территорию коттеджного поселка, где было совершено очередное убийство, мне показалось, что я погрузилась под воду.

Стало труднее дышать, на всё тело как будто воздействовало какое-то сверхъестественное давление. Оно медленно и неотвратимо стягивало мне грудную клетку и стискивало ребра. Казалось кто-то медленно затягивает на моем теле тугие ремни.

Одновременно с этим закружилась голова и от висков вязкой жидкой массой начала растекаться тяжелая глубокая боль.

Стас увидел, что я прижала пальцы к вискам и болезненно нахмурилась.

- Ника? - обеспокоенно проговорил Корниов.