Неоновый дневник

Я возвращаюсь к Максу, и, теперь уже сама, почти не удивляясь своей смелости, беру его за руку.

— А куда мы пойдем?

— Ну, погуляем немного. Ты торопишься?

— Неа.

Мы куда-то идем, я молчу и ни о чем не думаю, ведь я уверена, что, потревоженный моими мыслями, этот сон просто закончится, растворится, оставив меня посреди улицы в одиночестве. Ведь этого не может быть на самом деле? Какие-то люди, идущие нам навстречу, с шумом проносящиеся мимо машины, дома, деревья, солнце в раскаленном добела июньском небе — все это ненастоящее. Я слегка сжимаю его пальцы, чтобы убедиться, что он на самом деле тут, со мной. Его рука — тонкая ниточка, тянущая меня из моей бездны в мир настоящего. Голоса в голове притихли, наверно, тоже охуели. Я не знаю, куда он меня ведёт, я просто иду за ним, и мне все равно, куда, лишь бы это не заканчивалось.

Мы заходим в какой-то подъезд и Макс внезапно прижимает меня к стене. Нависает надо мной, несколько секунд глядя мне в глаза, как бы проверяя — да или нет? Я смотрю на него, и понимаю, что он все знает, давно знает, может, даже еще раньше, чем я сама это поняла. Мы целуемся так, что мне не хватает воздуха. Я понимаю, что еще немного, и он трахнет меня прямо здесь, а может, я сделаю это сама. Макс достает ключи, открывает дверь, и мы буквально падаем в прихожую. Кажется, я расстегиваю молнию на его джинсах, а он стягивает с меня футболку. Я опускаюсь перед ним на колени, дрочу его член и хочу взять его в рот, но он тоже опускается вниз, ко мне, и тогда я ложусь на пол, а он ложится сверху. Он трахает меня прямо на полу в прихожей, и у меня окончательно сносит крышу. Я вцепляюсь в него, обхватываю его ногами, его губы обжигают мою шею, ворсинки ковра царапают спину, от запаха его волос кружится голова. Я прижимаюсь к нему, и шепчу ему на ухо:

— Не останавливайся, еще, еще, еще…

Я теряю ощущение времени. Сначала мы делаем это на полу. Потом идем в спальню, по пути избавляясь от оставшейся на нас одежды. Мы ложимся на кровать и Макс обнимает меня, а я утыкаюсь лицом ему в шею, зарываясь в его волосы.

— Ты тоже хотел меня все это время?

— А ты как думаешь?

Его член упирается мне в живот. Я сажусь на него сверху, провожу кончиками пальцев по его груди. Он смотрит на меня, и мне кажется, что он, так же, как и я, не верит в то, что это происходит на самом деле. Я не могу оторвать взгляд от нашего отражения в зеркальной дверце шкафа напротив кровати. Мы сейчас такие красивые, что мне тяжело дышать.

Мы трахаемся на кровати. Трахаемся на диване в гостиной. Трахаемся весь остаток дня и половину ночи. Он оставляет на моих предплечьях синяки, а я до крови прикусываю нежную кожу на его шее. Я оставляю на нем отметину, чтобы он знал — теперь он мой.

* * *

Домой я возвращаюсь уже под утро, все спят, и я тайком пробираюсь в комнату, которую мы с сестрой делим на двоих. Меня не потеряли, а значит, Аленка что-то наврала про меня родителям. Я смотрю, как она спит, и думаю, что надо будет спросить ее о том, что она сказала, чтобы не спалиться. Хотя… Похуй. Разве это важно сейчас? Я просто падаю на кровать, и тут же отключаюсь.

* * *

Брызги солнечного света под веками щиплют глаза, и я медленно прихожу в себя. В квартире тихо — все куда-то уехали, а меня решили не будить. Я медленно иду в ванную и долго стою под струями горячей воды, смывая засохшую сперму, его сперму, с живота и бедер. Колени и локти немного саднит — кожа на них натерта до красноты. Отражение в зеркале — карта боевых действий. Засос под ключицей, оставленные его пальцами синяки на плечах. Нижняя губа припухла от укуса. Я улыбаюсь своему отражению:

— Дина, какая же ты шлюха.

* * *

Мы с Максом начинаем встречаться, но на самом деле, мы просто трахаемся. Трахаемся везде, где только можно. У него дома, когда его родители уезжают за город, в подсобке клуба, где он играет, даже на верхних рядах трибун стадиона, где проходит какой-то электронный фестиваль, название которого я не запомнила. Я отсасываю ему в подъезде, на площадке на два этажа ниже моей квартиры, а он засовывает пальцы мне в трусы, когда ночью мы целуемся на пустой автобусной остановке. Я хочу его постоянно, даже когда я просто думаю о нем — сердце пропускает удар, а низ живота наполняется тяжестью.

Сейчас мы с Максом сидим на скамейке около его дома и бухаем перед тем, как пойти в клуб. Он смотрит на меня, и солнце за его спиной, опускаясь в раскаленные за день бетонные зубья многоэтажек, подсвечивает выбеленные пряди его волос. Его глаза, темно-карие, почти черные из-за огромных, во всю радужку зрачков. Я провожу пальцами по его щеке:

— Ты уже что-то принял или просто влюблен?

— Я просто без ума от тебя, малыш.

Я тоже без ума от него. Я почти вижу, как между нами плавится воздух, и лёгкое покалывание, которое я чувствую, просто держа его за руку, станет настоящим пожаром, когда сегодня ночью мы останемся одни.

* * *