Неоновый мир

– Он мог этого опасаться в том случае, если преследовал цель раскрутить аэрозоль «Локи» только на внутреннем наркорынке, – пояснила Алла, снисходительно посматривая на Успенского. Еще час назад она была более высокого мнения об умственных способностях главного борца с «наркодурью» в городе. – К сожалению или к счастью, рекламная кампания изначально нацелена на западного потребителя. В основном – на европейского. Судите сами: за время существования клуба в нем побывала сотня лучших диджеев Европы, а с ними приезжали толпы простых клаберов. Заметьте, всех иностранцев пропускали в «Локи» без фейс-контроля и предоставляли приличную скидку на входной билет. Таким образом, в сжатые сроки с товаром ознакомилась масса народа. Не удивлюсь, если узнаю, что где-то в Берлине или Амстердаме уже строится небольшой заводик по производству «Освежителя». Продаваемый в розницу, «Освежитель» будет стоить много дороже, чем здесь. Я предполагаю, что наш рынок и наши люди использовались лишь в качестве испытуемых перед вторжением в Европу. Об этом говорит название продвигаемого бренда: аэрозоль «Локи». Не «Петрушка», «Матрешка», «Винтик» или «Шпунтик», а бесшабашное божество, о котором с детства знает едва ли не каждый европейский житель.

– Вы намекаете, что рекламную кампанию организовали по заказу с Запада?

Удовлетворять любопытство тех, кто по долгу службы должен знать побольше нее, было делом не из приятных, но Алла продолжила:

– Капитал появляется там, где он в данный момент необходим. Наркоденьги – это глобальная транснациональная корпорация со множеством дочерних фирм и подразделений, где, работая рядовым менеджером, за всю свою жизнь можно так ни разу и не увидеть лица хозяина.

– Логично, – вынужден был согласиться Успенский. – Только вот от этой логичности как-то не по себе. «Продвижение товара», «рекламная кампания»… Полнейшая безысходность… А уж при мысли о том, что вместо верхушки наркокартеля я изловил мальчиков на побегушках, делается и вовсе тошно!

– А как тогда понимать убийства Моргулина и Шнитко? – спросил Панфилов.

– К сожалению, никак. – Алла заглянула в пачку и вытянула последнюю сигарету. Закурив от огонька услужливо протянутой Успенским зажигалки, она призналась: – Эти убийства – загадка загадок. Ребус. Головоломка. ЭТИХ УБИЙСТВ ПРОСТО НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ! Шнитко – талантливый организатор и наверняка принес бы своему хозяину еще немало пользы. А Моргулин – очень важное звено, своего рода «окно в Европу». Так что хозяину не было никакого резона их убивать.

– А он их и не убивал, – в наступившей тишине прорезался голос давно молчавшей Валентины. – Отравление Моргулина и Шнитко – совсем другая история. – Валентина говорила с видимой неохотой. – Невероятная случайность, из-за которой «рекламную кампанию» ее организаторы свернули намного раньше запланированного срока, а мелких сошек сдали на съедение правоохранительным органам…

Заявление Глушенковой ошеломило присутствующих. Они замерли в ожидании разгадки.

– Несколько часов назад я посетила роддом номер семь, где имела интереснейшую беседу с Виолеттой Артуровной Греднигер, директором роддома. Не подумайте, что я выбивала себе лучшую палату… – Валентина слабо улыбнулась. – В этом роддоме появился на свет Женя Найденов, гораздо позже получивший кличку Баунти. К моему величайшему сожалению, его мать так никогда и не поинтересовалась судьбой своего ребенка. Зато примерно полгода назад судьбой мальчика интересовалась некая молодая журналистка!

Все непроизвольно посмотрели на Аллу, которая испуганно замахала руками:

– Нет-нет! Это не я!

– Конечно, нет, – улыбнулась Валентина. – Мадам Греднигер описала мне ее внешность. Рост – метр семьдесят, великолепная фигура, светло-русые, средней длины волосы, забранные в косу, карие, чуть раскосые глаза и небольшая родинка над верхней губой.

– Алина! Наша Алина? – первой догадалась Алла.

– Алина. Наша Алина, – кивнула Валентина.

– Но зачем? Зачем представляться журналисткой? Зачем ей этот Женя?

– Я тоже задалась этим вопросом, – продолжила Валентина. – Поэтому после роддома отправилась в университет, к профессору Льву Юрьевичу Моисееву. Выяснилось, что в прошлом году никаких заданий по журналистике Алина не выполняла. Но интереснее другое. Оказалось, что в его голове никогда не существовал курсовой проект под названием «Что такое клубная культура?». За сутки до оглашения курсовых тем Алина сама явилась к профессору Моисееву и упросила придумать для нее нечто подобное. Профессору нравятся исследования на актуальные темы, и он с удовольствием согласился. Так Алина обзавелась хорошим прикрытием для того, чтобы окунуться в неоновую жизнь.

– А какое отношение это имеет к убийству Шнитко и Моргулина? – не выдержал долгой прелюдии Панфилов.

– Сейчас, Толя, ты все поймешь! – недовольно отрезала Валентина и повернулась к Алле. – Мне только нужно уточнить кое-какие факты. Ты помнишь, как зовут мать Алины и что с ней сейчас?