Неоновый убийца

Айрис чувствовала, что само время утекает у нее между пальцев. И без изрядной суммы наличных рано или поздно, в один прекрасный день утечет совсем. В ее случае есть большая вероятность, что скорее рано, чем поздно.

– Я занимаюсь этим вопросом.

– Айрис, я и вправду думаю…

– Все, что я хотела знать, это всё ли в порядке.

– Да, но…

– Я не могу останавливаться. Свяжемся попозже.

Айрис оборвала звонок, прислонилась спиной к входной двери Мэтта Джексона и пожелала себе, черт побери, смотреть на будущее хоть чуточку оптимистичней.

Пройдя по дорожке обратно к «Триумфу», она направилась домой. Там она немного вздремнет, подзаправится углеводами и кофеином, а потом будет следить за албанцами. Айрис надеялась, что карри неведомого дяди пришелся им по вкусу и они будут появляться в его заведении достаточно регулярно. Рутинный порядок – губительная штука, о чем ей было известно лучше, чем кому-либо еще.

* * *

– Ты урод!!!

Джексон стоял перед Броуном, и ему было плевать – пусть даже если вся полиция Бирмингема его сейчас слышит. Уголком глаза он засек Киран Ша, стоящую поодаль с обеспокоенным выражением на лице. Мэтт сомневался, что это беспокойство относилось к нему.

– Ты слил информацию в прессу!

Лицо Броуна, не любившего публичных сцен, болезненно скривилось.

– Давайте пройдем туда, где можно поговорить в спокойной обстановке, старший детектив-инспектор Джексон.

– А мне и здесь неплохо!

Джексон огляделся. Все застыли, беспомощно озираясь по сторонам; мало кто рисковал встретиться с ним взглядом. Можно было подумать, что он стоял посреди комнаты с автоматом наперевес.

Ша стала придвигаться поближе, но тут же попятилась, когда Броун едва заметно покачал головой.

– Пошли, Мэтт. – Броун показал на пустую допросную. Джексон последовал за ним. Он уже высказал свою точку зрения.

Зайдя внутрь, Броун сел, но Джексон остался стоять.

– Я понимаю, насколько ты расстроен.

Рассудительная реакция Броуна только подлила масла в огонь.

– Энди Феннер из «Бирмингем пост» звонил мне сегодня в десять утра, чтобы узнать мою реакцию на некоторые факты, прежде чем они отправят номер в печать, и с тех пор телефон звонит не переставая!

Вид у Броуна был искренне виноватый.

– Должно быть, это действительно оказалось для тебя серьезным шоком.

Правда, чуть ли не более шокирующим оказалось его совершеннейшее спокойствие.

– У тебя недостало элементарного приличия даже предупредить меня!

Карие глаза Броуна слегка потемнели. Джексону доводилось видеть собачье дерьмо похожего оттенка.

– Мэтт, мне правда жаль. Ясно, что наш пресс-центр дал маху.

– Это все, что у тебя есть мне сказать?

– Если не считать того, что могу тебя заверить: решение проинформировать средства массовой информации о последней жертве Неона было принято на самом верху.

– Комиссаром? – Джексон провел пальцами по подбородку. Превосходство в огневой мощи было не на его стороне.

– Почему бы тебе не присесть? – заметил Броун.

И, поскольку вся энергия теперь окончательно истощилась, Джексон последовал совету и сел.

– Нужно было сделать выбор. Тебе больше остальных известно, какой у нас сейчас дефицит бюджета, людских ресурсов и времени.

Ему действительно это было хорошо известно – не считая разве того, что в личном плане у Джексона с некоторых пор в избытке имелось и первое, и второе, и третье. И он был готов отдать абсолютно все и не сдаваться вплоть до того самого последнего дня, когда Неон будет вычислен и Айрис выполнит условия их мрачного договора.

Голос Броуна, бубнящий в спертой атмосфере допросной, постоянно сбивал с мысли.

– Мэтт, могу я поговорить с тобой как друг, а не как детектив?

Джексон сохранял молчание. Маркус Броун не был и никогда не будет ему другом и даже приятелем, и все же он не сомневался, что в этом человеке есть прямота и честность, как ни тяжело это было признать. Уж лучше бы Броун был хитрым и мстительным.

– Я человек неженатый, и мне даже близко не представить, через что тебе довелось пройти, но это вовсе не значит, что я отношусь к твоей ситуации без всякого сочувствия. Ты испытываешь сейчас огромное давление, вызывающее состояние когнитивного диссонанса.

Когнитивного чего?

– Тебе не трудно объяснить простым человеческим языком?

– Это когда эмоции и предубеждения начинают подменять логику и факты. Честно говоря, любой детектив, работающий над таким запутанным делом, как это, а тем более столь продолжительное время, просто обречен зациклиться на определенном наборе представлений.

– Это…

– Ты давно работаешь в полиции?

«Да уж всяко подольше тебя», – подумал Джексон.

– Почти восемнадцать лет.

– Твое мышление профессионально ориентировано.

– Если быть профессионально ориентированным означает способность видеть то, что лежит прямо у тебя перед носом, то я только рад признать за собой такой грех.

– А, это ты про Базвелла… Карнс упоминал про твои опасения.

– Базвелла убил Неон, – твердо сказал Джексон. Он понимал, что это звучит как заезженная пластинка.

– Там нет его «подписи», причем Неон убивает и выставляет напоказ только женщин.