Неопознанный ходячий объект

Батюшка едва заметно вздохнул, мы немного развили тему детей, но особо увлекаться нам не позволила Женька. Она достала из сумки письмо Игнатовой, которое прихватила специально для этой цели из машины, и зачитала его вслух. Отец Сергей болезненно морщился, а матушка слушала внимательно и время от времени кивала, точно соглашаясь.

– Ну, тетка Августа, – без всякого пастырского смирения проворчал батюшка, – такое в газету понаписать… Греха не боится.

– Так что же, все неправда? – усмехнулась Женька.

– Почему все? – вздохнул отец Сергей. – Мост в самом деле снесло, и начальству до этого дела нет. Липатово точно на острове, и, чтоб туда попасть, такой крюк делаешь, да и то не на всякой машине проедешь. Речка хоть и плохонькая, но ведь через нее не перепрыгнешь, а у местных лодок нет, раньше без надобности были, а теперь где же их взять? Это ведь не гвоздь, в магазине не купишь. И со средствами массовой информации тоже беда по причине все той же труднодоступности. А теперь еще и провода срезали, так что все Липатово без электричества осталось. Живут там люди пожилые и… В общем, все, что там о нечистой силе, – это глупость, сами понимаете, а также самообман, происходящий от злоупотреблений…

– Каких злоупотреблений? – не поняла я.

Батюшка вздохнул, а матушка весело пояснила:

– У них там в каждом доме самогонку производят, а сбывать ее некуда. Вот русалки мужикам и мерещатся, всей деревней чертей гоняют, господи, прости… – Матушка торопливо перекрестилась, виновато косясь на супруга.

– Вот оно что, – озадачилась Женька. – А участковый, он тоже пьет?

– Нет. Не скажу. Выпивает, конечно, но на общем фоне можно сказать – совершенно не злоупотребляет.

Формулировка мне показалась довольно затейливой, что значит, к примеру, «на общем фоне»? Но лезть с такого рода вопросами я поостереглась и ждала, что дальше скажет отец Сергей, но батюшка замолчал.

– Так случай, описанный в письме, имел место? – спросила Женька.

Отец Сергей пожал плечами:

– Василия Ивановича, участкового то есть, липатовские совершенно замучили. Он пошел проверить, да, видно, заплутался на болоте.

– Это он вам рассказал?

– Он у нас молчун и особо ничего не рассказывал. Но и так ясно.

– А люди действительно в тех краях пропадали?

– Пропадали, – покаянно кивнул отец Сергей. – Только вы поймите, там с трех сторон река, а с четвертой болото. Летом дачники кто за клюквой, кто за черникой, а с болотом шутки плохи. И леса здесь такие, ого-го, заплутать не трудно. И лихие люди, к несчастью, тоже нас стороной не обошли. Святотатство форменное: часовню ограбили, икону украли, с девятнадцатого века в ней находившуюся. Церковную кружку унесли, позарились. Срам, да и только.

– А еще Петра Наумовича убили, – вздохнула матушка.

– Кто такой Петр Наумович? – насторожилась Женька.

– Как же, Петр Наумович Холмогорский…

Фамилия показалась мне знакомой, я перевела взгляд на Женьку, на лице которой отобразился напряженный мыслительный процесс.

– Неужто не знаете? – ахнула матушка. – Он ведь человек очень известный.

– Как же, как же, – обрадовалась Женька, – художник, писатель, краеведением занимался?

– Точно. Очень много полезного для людей сделал. Церковь помогал восстановить, да и вообще… Вот скоро три года, как погиб. До сих пор убийцы не найдены.

– Нельзя ли об этом поподробнее? – сощурила зеленые глазищи подружка.

Батюшка вздохнул, но его супруга приступила к рассказу с большой охотой:

– Петр Наумович жил в Красном Селе, на той стороне реки, от Липатова километров десять будет. Дом у него на отшибе стоял, большой дом, прямо на холме, бывшая помещичья усадьба. Петр Наумович его отреставрировал на свои средства. Музей мечтал создать, быт русской усадьбы. А еще галерею, он ведь картины коллекционировал, очень ценные. Его уговаривали их в столицу перевезти, а он отвечал, что в столице и так музеев много, а в провинции тоже люди. Здесь его родные места, он сам-то родом из Фрязина, вот и радел за земляков, хотел о себе светлую память оставить. Человеком он был уже в преклонных летах, о душе много думал. И у кого только на него рука поднялась… – с горечью покачала головой матушка, а батюшка кивнул и добавил:

– Да-а…

– И никаких следов?

– Нет. Хотя наше милицейское начальство старалось и из Москвы людей присылали, но все впустую. Убийцы как в воду канули, хотя уйти им, если верить начальству, некуда.

Я слушала Ольгу и пыталась припомнить обстоятельства той трагедии. Дело действительно вышло громким, потрясшим не только две соседствующие области. Ему много уделяли внимания средства массовой информации. Однако ничего толком я вспомнить не могла и удвоила внимание, решив позже выспросить Женьку, у нее память получше моей, авось что и расскажет.

Матушка еще раз вздохнула и замолчала. Неожиданно история меня заинтересовала, и я надеялась на продолжение.

– И что потом? – не очень вежливо спросила я.