Неопознанный ходячий объект

– Не говори глупостей, – возмутилась я. – Батюшка намекал, что твоя Игнатова личность, как бы это выразиться, не вполне надежная в смысле информации. Банника, к примеру, отец Сергей вовсе комментировать отказался, а выть могут собаки.

– Я и собак боюсь, – заявила Женька. – Они кусаются.

– С чего им кусаться?

– Не знаю, может, бешеные. Слушай, Анфиса, твоя очередь чемодан нести.

– Еще чего. Половина пути не пройдена.

– А как ты узнаешь, что уже половина?

– Узнаю, – отрезала я.

Идти по дороге было совсем не трудно и даже приятно, она петляла от одного перелеска к другому, и я с томлением ожидала, когда покажется деревня. По моему мнению, половины пути мы так и не прошли, а уже стемнело. Впрочем, песчаная дорога хорошо была видна в темноте, и заблудиться мы не боялись. Другое беспокоило меня. Кому доводилось идти ночью через поле, тот знаком с тревожным чувством, которое возникает как бы без всякой причины. На бескрайнем небе, которого в городах просто не бывает, засверкали звезды, ночь выдалась безлунной, и это тоже почему-то пугало. Женька, пыхтя из-за своей тяжкой ноши, старалась держаться рядом со мной, то и дело вглядываясь в темноту.

– Ты трусишь, что ли? – не выдержала я.

– Чего мне трусить? – обиделась подружка и тут же добавила: – Где эта чертова деревня?

– Не поминай на ночь, – шикнула я. Женька испуганно охнула и перекрестилась, а я смилостивилась и взяла у нее чемодан.

– Думаешь, половину прошли? – спросила она, я лишь пожала плечами.

– Ты вот что, – решила я отвлечь ее от глупых мыслей, – расскажи мне про убийство Холмогорского, если сама чего знаешь.

– Давай я тебе лучше утром все расскажу, – вздохнула она. – Вспоминать покойников к ночи тоже не очень хорошо.

– Да что на тебя нашло? – разозлилась я.

– Сельская местность не является для меня привычной средой обитания, – обиженно заметила подруга. – А ты правда ничего не боишься или выпендриваешься?

– Я боюсь в темноте деревню проглядеть, – ответила я. – Не забывай, люди без света сидят, да и время для деревенских уже позднее.

– Надо быть внимательнее, – согласно кивнула она и пошла веселее.

Впереди возникло что-то темное, судя по очертанию, еще один перелесок, мы прошли мимо, и тут Женька заорала что есть мочи, а я с перепугу выронила чемодан и хотела тоже заорать, но нашла в себе силы спросить для начала:

– Ты чего, чокнутая?

Подружка ткнула пальцем за мою спину и невнятно пробормотала:

– Удавленник.

Я посмотрела в ту сторону и от неожиданности вздрогнула, а потом здорово осерчала на подругу.

– Женя, ты дура, – сказала сурово. – Это журавль.

– Журавль? – растерялась она.

– Колодец.

И в самом деле, в нескольких шагах от нас находился колодец, на длинной цепи, свисая с длинного наклонного шеста, темнело ведро и чуть заметно раскачивалось с неприятным скрипом.

– Ох, господи, – перекрестилась Женька, – не поверишь, сердце в пятки улепетнуло, что за придурок до такой конструкции додумался?

– Надо знать родную историю.

– А ты знаешь?

– Частично. – Судя по вредности, которая рвалась наружу, о душевном спокойствии подруги можно больше не волноваться. – Идем, – позвала я. – Если есть колодец, значит, деревня всего в трех шагах, а может, мы уже в деревне, просто еще не поняли.

Женька воодушевилась, сделала несколько шагов по дороге и ткнула пальцем куда-то в сторону.

– Свет.

И точно, слабое сияние пробивалось из темноты. Не задумываясь, мы свернули с дороги и заспешили на огонек и вскоре чуть не уперлись носами в бревенчатое строение с крохотным оконцем, на котором стояла свеча, пламя слабо подрагивало, а я завороженно таращилась на него.

Между тем Женька уже стучала в низкую дверь, и я присоединилась к ней. И только после этого сообразила, что бревенчатое сооружение – это баня и ломиться сюда, как бы это выразиться, не совсем прилично. Однако хозяева выбрали не совсем подходящее время, чтобы попариться.

Послышались шаги, затем дверь распахнулась, и мы увидели… уж не знаю, что на меня нашло, но заорала я еще громче Женьки. Перед нами стояло существо, смутно похожее на пожилого мужчину, в беспалой лапе оно держало стакан со свечой, освещавшей снизу его лицо, заросшее рыжей щетиной, с черными глазками-пуговками и кустистыми бровями. Существо ухмылялось, демонстрируя два желтых жуткого вида клыка, на самые его брови была надвинута шапка-ушанка с торчащими в разные стороны ушами, грудь покрыла густая растительность, одежда отсутствовала. Существо премерзко хихикнуло и глумливо сообщило:

– Заждался.

Женька, слабо охнув, стала заваливаться вправо, а я заорала еще громче. Это привело подругу в чувство, и она присоединилась ко мне, но моих вершин достичь не могла. Не сговариваясь, мы резко развернулись и, бросив чемодан, понеслись в темноту не разбирая дороги. Я обо что-то споткнулась и грохнулась на мокрую от росы траву, Женька упала рядом, хрипло дыша.

– Анфиса, что это было? – с ужасом пролепетала она, оглядываясь. Никто за нами не гнался, лишь журавль поскрипывал рядом.

– Откуда мне знать?

– Этот… банник, да? Ты же литератор, должна знать народные обычаи и обряды.