Неопознанный взрыв

Все логично, все правильно. Остается найти решение почти неразрешимой задачки со множеством неизвестных: с какой стороны подобраться к неуловимому преступнику с собачьей кличкой, если поймать его не могут многоопытные сотрудники уголовного розыска? Не станешь же бродить по улицам Москвы и по множеству городов и поселков Подмосковья в поисках приземистого лобастого мужика с ушами, прижатыми к голове! Глупо!

Неожиданно помог «господин случай».

— И чего ты все мучаешься? — Екатерине надоело постоянное молчание мужа и она твердо решила растормошить его. — Пошли примешь ванну — сразу повеселеешь. А то похудел, с лица спал…

— Не бери в голову…

— Кому сказано? Завтра — суббота, процедур нет, поведу тебя на рынок. Яблочек купим, селедочки, винца. Говорят, вино продают классное…

По опыту многолетнего общения с женой Федорчук знал — не отстанет. Характер у Кати покрепче мужского, вцепится — не отвяжешься, прилипнет листом от банного веника, но своего добьется. Лучше не теребить и без того истрепанные нервишки.

— Ладно, так и быть, пойдем.

Ванна не помогла, не сняла засевших в голову мыслей. Лежал в ней Владимир Иванович и не ощущал ни теплоты, ни обещанных покалываний. Все заслонили раздумья. А вот рынок возвратил Владимира Ивановича к жизни.

Импровизированный базарчик приютился неподалеку от главного входа в санаторий. Рассчитан он, конечно, не на местных жителей — на отдыхающих. Торгуют всякой всячиной. Яблоки и хрен в баночках соседствуют с пуховыми платками и модной обувью, расфасованные в полиэтиленовых пакетах конфеты лежат рядом с детскими игрушками и наручными часами…

— Смотри, Володя, какая прелесть!

Действительно, прелесть. Будто сбрызнутые росой, разложенны краснобокие, кажется, улыбающиеся, яблочки. Федорчук обреченно вздохнул и отвернулся. Заставит сейчас жена пробовать и нахваливать, а у него ничего в рот не лезет.

— Берите, не пожалеете, — расхваливала свой товар розовощекая, толстая женщина. — Не яблоки — дар Божий. Думаю, наша прародительнмица Ева именно их спробовала. Знаете, мои соседи приехали из самой Сибири, так они никак не наедятся этими яблочками — каждый день прибегают…

Упоминание о Сибири ударило по Федорчуку не хуже пастушьего бича… Неужели, ему повезло!… Нет, не может такого быть, мало ли людей приезжают из Сибири, почему это должны быть именно разыскиваемые Андреем преступники? А вдруг? Случаются же в жизни везения!

Пока женщина взвешивала яблоки, а Екатерина копалась в кошельке, Федорчук, как можно равнодушней, посомневался.

— Что у них в Сибири яблок не видели… Когда приехали ваши соседи?

— Таких, как мои, не видели, — поджала губы обиженная женщина. — А приехали с полгода тому назад. Старик-богатей с дочерью и с зятем. Вроде, предприниматель. Ему ли удивляться, когда по карману разные деликатесы? А вот удивляется. Посылает своих парней ко мне за яблочками…

— Тогда и я стану навещать ваш сад, — заставил себя улыбнуться Владимир Иванович. — Только подскажите куда приезжать?

Продавщица расплылась в довольной улыбке, прошлась ладонями по прическе.

— Адрес простой — не ошибетесь. На любом автобусе, остановка «Дачи», спросите Евдокию — покажут… Конечное дело, коттедж не мой — сторожу там, убираюсь. А яблочки сама собирала, опилками перекладывала, в ящичках сохраняла. Но эти — нынешнего урожая, свеженькие… Приезжайте, хорошие люди, отдам вам дешевше. Мне тоже выгода — не мотаться на базары, не платить бессовестным шоферюгам…

Федорчук не слышал болтовню женщины, он вообще ничего не слышал. В голове тяжело поворачивалось одно и то же слово: повезло.

Все сходится. Старик — почти наверняка генерал-ученый, дочка и зять — похищенные сотрудники института, парни — охранники…

Остается съездить, убедиться, потом — к Андрею. Торопись, мол, сыщик, вяжи преступников, освобождай похищенных ученых, получай ордена и славу…

Что касается славы, придется Андрюхе потесниться на пьедестале, освободить часть места для отставного полковника. Ведь без его помощи не видать Панкратову ни наград, ни благодарностей.

За многолетнюю службу Федорчук орденов так и не заслужил, облагодетельствовали его одними медалями да и то — юбилейными. Лавровых венков тоже не навесили. В газетах ни портретов не печатали, ни хвалебных статей. Стройки, которыми он руководил, как правило, считались секретными — о них помалкивали. Соответственно находились в тени строители и проектировщики.

А вот сейчас шестидесятипятилетнему полковнику вдруг захотелось славы и почета. В виде мизерной компенсации за пережитое, за потерянное здоровье и перенесенные лишения.

Катя аппетитно откусывала яблоко, что-то говорила, предлагала мужу попробовать. Федорчук отмалчивался, рисовал картины одна заманчивей другой, наслаждался ими…

Автобус двигался на удивление ходко и доставил полковника на остановку «Дачи» через пятнадцать минут. Всю дорогу Федорчук волновался, «прорабатывая» различные варианты разговора с продавщицей яблок. Просто купить и уйти — зряшная потеря времени. Нужно завести доверительнвй разговор, направив его на подозрительных обитателей соседнего особняка.