Неопубликованное предисловие к "Запискам уцелевшего"

В конце прошлого века стал входить в моду материализм и тесно связанный с ним атеизм. Многие, считающие себя передовыми людьми, кичились своими «левыми» взглядами, хвастались своим неверием в Бога. А моя мать, убежденная верующая, очень страдала, когда слушала разговор подобных людей. Сергей Николаевич был старше ее на 18 лет, она и знала-то его мало, но читала его книги и статьи, следила за его деятельностью. И преклонялась перед ним, видя, что один из умнейших людей России является глубоко верующим человеком и силой своего горячего слова, всеми своими благородными поступками призывает молодежь задумываться и возвращает некоторых вероотступников к религии. Он не дал России и десятой доли того, что мог дать.

Женатый на княжне Прасковье Владимировне Оболенской — своей троюродной сестре, он имел двух сыновей — Николая и Владимира и дочь Марию. Прасковья Владимировна считалась самой строгой дамой Москвы. Когда она входила в комнату, все замолкали. Я ее видел только однажды, но, благодаря разом установившейся тишине, она мне хорошо запомнилась.

Николай блестяще окончил Московский Университет, после революции уехал с семьей за границу и там в Австрии стал сперва профессором, потом академиком и знаменитым языковедом. Говорили что его философско-языковедческая теория произвела такую же революцию в языкознании, как и теория Вавилова в биологии. Но у нас об этой революции помалкивали, и только в 1987 г. в России были опубликованы его избранные труды [В 1990 г. в Москве торжественно отмечалось 100-летие со дня рождения Н. С. Трубецкого; в МГУ, прошла посвященная ему научная конференция.]. Как и его отец, он тоже рано умер.

О младшем сыне Сергея Николаевича Владимире я собираюсь подробно рассказать в следующих главах [В. С. Трубецкой — один из главных героев романа «Записки уцелевшего»; см. также публикацию в журнале «Наше наследие» за 1991 г. (№ 2-4): Трубецкой В.С. Записки кирасира.].

Брат Сергея Николаевича Евгений был тоже крупный философ-идеалист. А его книга об иконах «Умозрение в красках» является глубочайшим исследованием по религиозно-философскому осмыслению древнерусского искусства. В 1918 г. были изданы его воспоминания о семьях Трубецких и Лопухиных, одна глава посвящена его брату Сергею, одна глава Николаю Рубинштейну. Эти воспоминания настолько живо и талантливо написаны, что их можно назвать подлинно художественным произведением [Трубецкой Е., кн. Из прошлого. М., 1917. Переиздана с небольшими сокращениями в сб.: Князья Трубецкие. Россия воспрянет. М., 1996.].

Он начал свою деятельность скромным доцентом Ярославского лицея, был профессором Киевского Университета, потом Московского, перед революцией стал членом Государственного Совета, а после революции участвовал в Белом движении на юге России, в 1920 г. умер от тифа.

Григорий Николаевич Трубецкой был много моложе своих братьев, он служил дипломатом, был последним царским посланником в Сербии, а после революции, оказавшись в Париже, стал признанным главой и покровителем огромного количества родственников. Но о его энергичной деятельности в эмиграции пусть расскажут другие. После него остались чрезвычайно интересные воспоминания, которые изданы за границей...

5

Наконец я добрался до своего деда со стороны матери, младшего сына Алексея Александровича Лопухина — Сергея Алексеевича.

В своих воспоминаниях его племянники — Евгений, Григорий и Ольга Трубецкие, не сговариваясь, называют его самым любимым дядей, вспоминают, как он, будучи студентом юридического факультета Московского Университета, мастерски читал им вслух. Окончив Университет, он уехал добровольцем на русско-турецкую войну, стал офицером Сумского гусарского полка. Он уехал, будучи женихом красавицы графини Александры Павловны Барановой, которая следом за ним отправилась на фронт сестрой милосердия.

Родители моей бабушки были против ее свадьбы, считая партию невыгодной, и подыскивали ей более богатого жениха. Ведь у моего деда Лопухина, кроме знаний и собственной энергии, ничего не было. Но молодые так любили друг друга, что родителям невесты пришлось уступить.

После свадьбы дед мой вышел в отставку и стал служить в судебных учреждениях. Он начал с низов и дослужился до Губернского прокурора и председателя Губернского суда в Орле, в Туле, в Киеве, а кончил свою жизнь в Петербурге сенатором.