Неорационализм

      Из рассмотренной иллюстрации мы видим еще одну важ¬ную вещь: в тех случаях, когда мы доходим до границ применимости модели, обнаруживаем факты, противореча¬щие ее выводам (как, например, в случае опытов Майкельсона со скоростью света для модели Ньютона) и строим новую модель, работающую в большей области (и исправляющую предыдущую на понятийном уровне), преды¬дущую модель мы не выбрасываем. Она продолжает рабо¬тать в границах ее применимости, только теперь мы знаем эти границы. Внутри этих границ она по-прежнему верна, верна так же, как и сменившая ее модель в более широких границах, как любая вообще модель в границах ее применимости. Верна в модельном смысле, но в этом и только в этом смысла наше познание приносит нам истину. Так, например, и после опытов Майкельсона и появления теории Эйнштейна мы продолжаем пользоваться выводами из теории Ньютона в наших инженерных расчетах, в случае, если они предназначены для околоземного пространства и скоростей,   далеких   от   скорости   света.

3.                Выводы  из  модели  познания  моделями

   Итак, мы показали, что в отличие от эпистемологической позиции марксизма наше познание не является абсолютно адекватным отражением действительности. Оно отражает ее лишь в условном, модельном смысле. В частности, одну и ту же область действительности, даже в случае, если ставится одна и та же познавательная задача, можно описывать разными моделями с разными исходными понятиями и качественно отличающимися выводами, которые лишь количественно будут совпадать в той зоне, где каждая из таких моделей   «работает».

      С другой стороны в отличие от эпистемологической позиции экзистенциализма, наше познание не является продуктом субъективным, не дающим нам истину. Как уже было сказано, наше познание дает нам истину (в модельном смысле),   внутри  границ  применимости   моделей.

     И все-таки, положение экзистенциализма о том, что мы не можем руководствоваться нашим познанием при решении жизненно важных для общества и индивидуума проблем, все еще не опровергнуто вполне. Дело в том, что наши модели дают нам истинное знание в пределах границ их применимости. Но эти границы мы не всегда знаем.  Более того, дело еще в том, что любая наша самая боль¬шая и самая универсальная модель является лишь частным случаем еще более универсальных моделей, которые пока еще не построены и посему действительность, описываемая ими нами не познана и, как правило, не воспринимается, но это не значит, что она нас не касается, или не коснется в бу¬дущем. Причем касание это может мгновенно изменить всю окружающую нас действительность, так что применение мо¬делей, которыми мы до сих пор с успехом пользовались, окажется решительно неуместным. В этом случае не мы в своем активном применении модели выходим за пределы ее применимости, а некий процесс, более глобальный, чем охватывает наша модель (модели), выбрасывает нас из действительности, этой моделью описываемой. Оценить вероятность такого выброса нам не дано, ибо это можно сделать только на основании более универсальных моделей, чем те, которые у нас имеются, а когда будут более универсальные, то и они   будут   частными   случаями   каких-то   еще   более   универсальных, еще не построенных, поэтому все равно останется возможность воздействия на нашу действительность каких-то неизвестных или даже известных процессов, но таких, что причинность их лежит за пределами наших моделей и воз¬можность, вероятность их воздействий мы не можем оце¬нить. Единственно, что можно сказать о такой возможнос¬ти, это то, что за время существования человеческой циви¬лизации, если не считать Ноева потопа, глобальных, в мас¬штабе всей земной цивилизации, выбросов — изменений действительности не было. Более частные были: извержения вулканов, мощные землетрясения и тайфуны, уничтожавшие даже отдельные цивилизации, как например, известное из¬вержение Везувия. На сегодня, правда, наше познание при¬близилось к возможности моделировать эти процессы в мас¬штабе земного шара и, следовательно, оценивать вероятность их появления. Но вот по поводу того, например, не врежется ли в нашу планету через несколько лет комета, которая унич¬тожит землю, или не случится ли какая-либо космическая катастрофа, например, на солнце, которая коснется и нас, мы   ничего   сказать   не   можем.