Неоспоримая любовь (ЛП)

Но это все было таким обычным делом в байкерском клубе. И я ничего не могла поделать.

Немного позже Дороти вернулась на барбекю, выглядя раскрасневшейся. Вместе с ней мы смотрели, как Джейз вышел из клубного дома и пошел обратно к Крисси. Крисси обвила его, пока он глядел на Дороти, взглядом обещая все то, что, я точно знала, он никогда не выполнит.

— Он наконец-то собирается уйти от нее, — прошептала она, не сводя глаз с него.

Я поджала губы и вернулась к сервировочной ложке в моей руке. Он никогда не уйдет от Крисси. Он любил ее в своем ебанутом стиле.

И Дороти он тоже любил. Он отмахнулся от всех своих почитательниц ради этих двоих и не собирался бросать ни одну.

К счастью, Дьюс появился рядом, спасая меня от необходимости отвечать ей.

Он вопросительно посмотрел на нас, затем проследил за взглядом Дороти и нахмурился.

— Ди, — сказал он очень тихо. Она глянула на него и покраснела.

— Прости, — прошептала она.

— Я не могу позволить тебе раздражать моих Олд Леди и портить жизнь моим парням, Ди.

— Знаю, — прошептала она, — я уйду, если хочешь.

Я увела его подальше.

— Это его вина, — прошипела я. — Он сам пошел за ней и делал с ней, сам знаешь что.

Дьюс приподнял бровь.

— «Сам знаешь что»? — повторил он, ухмыляясь.

Я сложила руки на груди, и его взгляд остановился на образовавшемся на моем темно-фиолетовом сарафане декольте.

— А можем мы пойти и заняться «сама знаешь чем»? — спросил он, ухмыляясь.

— Нет, — я закатила глаза.

— Пожалуйста?

Я пыталась бороться с улыбкой и проиграла. Он погладил мою щеку костяшками пальцев.

— У меня есть подарок для тебя, — сказал он мягко.

— Подарок под названием «Большой вспотевший мужчина»? — спросила я.

Дьюс ухмыльнулся.

— И этот тоже. Пойдем.

Он схватил меня за руку и повел внутрь клуба, оставляя позади спальни, жилую зону и, наконец, распахивая передние двери.

— Весь твой, малыш.

Ослепленная, я моргнула. А потом вообще забыла, как моргать. Застыв, я просто смотрела на эту бесценную красоту прямо передо мной.

— Нет, — прошептала я.

— Малыш, да.

Цельнолитые алюминиевые колеса, массивная передняя ось и вилка, широкий топливный бак на пять галлонов. Боковые амортизаторы аккуратно спрятаны с глаз долой, двигатель Twin Cam 96B, соединенный с рамой, и двойная хромированная выхлопная труба.

Я была в шоке.

— Парни, занимавшиеся им, столько дерьма вылили на мою голову по поводу этого блеска, дорогая. Ты мне охуенно должна.

Он не стал делать весь байк сверкающим, лишь частично, но я уже влюбилась в то, что видела.

— Поверить не могу, ты запомнил, — выдохнула я, проводя рукой по собственному байку. Мой идеальный, совершенный байк.

— Самый милый ребенок, какого я встречал. И где — в Рикерс! Болтала о сверкающих Фэтбоях и ебаных розовых шлемах с черепами и прямо в лицо сказала мне, что будешь Королевой Клуба. Такой была твоя мечта, малыш. Я твой мужчина. Чувствуешь, к чему я веду?

Бог мой. Он сделал меня королевой. Потому что он был моим мужчиной, и такова была моя мечта. Мой мужчина исполнил ее.

Он достал для меня сверкающий Фэтбой.

И мой розовый шлем с черепами.

Я повернулась, улыбаясь так широко, что скулы сводило, и ткнула его в грудь.

— Ты любишь меня.

Он фыркнул.

— Малыш. Конечно.

Я прижалась к нему. Он схватил меня за талию, развернул к себе, обнимая. Наши рты сошлись в поцелуе так, как мы всегда целовались, отчаянно, оголодав друг по другу, с таким безумным напором, этой энергии хватило бы осветить весь город.

Ох… Он так любил меня. Просто… Ох…

— Эй, — сказала я мягко, положив ладони на его щеки.

— Да?

— Что насчет твоей мечты?

На его лице появились ямочки.

— Я смотрю прямо на нее, дорогая.

Ох. Вот дерьмо. Мое сердце собиралось взорваться. Я была полностью сражена. Этот мужчина владел мной, моим телом и душой, и всем, что между этим пролегало.

— Я хочу заняться «сам знаешь чем» прямо сейчас, — прошептала я.

— Прекрасно, малыш, — прошептал он в ответ, — охуенно прекрасно.

Сплетясь в клубок, мы упали на нашу кровать, лихорадочно целуя друг друга, срывая одежду.

— Люблю тебя, — выдохнула я, — так сильно.

Он сдернул лямки платья с моих плеч и оставлял поцелуи на моих ключицах. Его рот исследовал мое тело ниже, руками он стягивал с меня платье, спускаясь по мне. Я запустила пальцы в его волосы, постанывая, моля о большем.

Кончиком языка он провел по шраму, рассекавшему мой живот.

— Охуенно люблю тебя, малыш, — прохрипел он.

Затем он поднялся на ноги и снял с меня белье. Подняв ноги, я провела ступнями, измазанными в траве, по которой я ходила во дворе, по его обнаженному торсу и хихикнула.

Ухмыляясь, он расстегнул джинсы.

— Хочешь этого грубо? — спросил он, понизив голос.

Я прикусила губу и мотнула головой.

— Хочу медленно, малыш.

Его взгляд смягчился.

— Блять, — пробормотал он. — Я просто хочу смотреть на тебя, малыш. Я просто хочу стоять здесь и смотреть на тебя, пока, наконец, не поверю в то, что ты действительно блять здесь, и ты не собираешься никуда уезжать, и ты действительно хочешь меня.

Я закрыла глаза, впитывая эти слова.

— Слезай с нее нахуй, уебок, иначе я прострелю твою ебаную башку.

Мои глаза открылись. Я знала этот голос.