Неоспоримая любовь (ЛП)

Я поерзала в своих оковах, морщась от того, как больно веревки натирали кожу. Я лежала на животе, руки и ноги были связаны за моей спиной, Фрэнки зашел так далеко, что привязал руки к лодыжкам и запихнул край подушки мне в рот.

И все это только для того, чтобы он мог спокойно сходить за едой.

Он не доверял мне, а когда Фрэнки кому-то не доверяет, это никогда не заканчивается хорошо.

Превозмогая невероятное количество боли и изворачиваясь, я смогла откатиться на бок, что немного ослабило давление на мои легкие и живот.

Надо было послушать Дьюса давным-давно. Фрэнки нельзя было спасти. Он был тем, кем был, и всегда таким являлся. Таким он останется навечно.

Я должна покончить с этим раз и навсегда.

9:14

— Итак, вы пытаетесь сказать нам, мистер Уэст, что Фрэнклин Дэлува, несмотря на вашу искусную систему безопасности, сумел проникнуть в ваш клуб незамеченным?

Дьюс, хмурясь, посмотрел на Агента Риккардо Квинтаниллу. Он был низким, толстым и лысым мексиканцем, носившим одежду, на размер ему малую. Ему уже приходилось сталкиваться с ним. Много, много раз он видел его ордеры и проходил через неожиданные обыски клуба. У него была новая напарница. Мелкая сексуальная блондинистая сучка с крепкой задницей, большими бодрыми сиськами и плохим настроем. Половина его парней разглядывали ее, будто она была куском ебаного торта. Он же хотел воткнуть ей в глаз отвертку.

— Он, должно быть, обхаживал это место какое-то время, — ответил Рипер, глядя сверху вниз на Квинтаниллу. — Знал, как обойти камеры.

Квинтанилла, разглядывая лицо Рипера, сморщился.

— Ручная работа Дэлувы, я полагаю, — сказал он, указав своим телефоном на лицо Рипера. — Видел такое прежде. Правда, те несчастные ублюдки уже были мертвы.

— Охуенно здорово, — прорычал он. — Давайте просто продолжим сидеть тут и трепаться насчет уебков, которых прикончил Фрэнки, пока он там начинает крошить мою ебаную женщину.

— Мммммммм, — промычала блондинистая сука, постукивая ручкой по своим губам. — Вы имеете ввиду женщину Фрэнклина Дэлувы или, может, женщину Чейза Хендерсона?

Она повернулась кругом, оглядывая комнату и всех людей в ней.

— Вы тут все поимели миссис Фокс-Дэлуву? Она женщина общего пользования?

Он подскочил с дивана, и Рипер с Джейзом повисли на нем, подталкивая его обратно.

— Скажи что-нибудь еще, сука, — проревел он, пытаясь сбросить своих парней, — и ты больше не проживешь ни дня!

— Вы угрожаете Федеральному Агенту, мистер Уэст? — спросила она. — Я всего лишь предположила, что ваша женщина могла добровольно уехать со своим мужем!

— Мари! — рявкнул Квинтанилла.

— Добровольно? — прорычал он. — Он заставил меня смотреть, как он насилует ее! Ты это нахуй понимаешь? Я был прикован к сраной батарее, глядя, как этот ебаный психопат ударил ее, и ни черта не мог поделать!

Он слышал, как кто-то — Ками или Дэнни — вскрикнул, а может обе они. Клуб затих.

Кокс втянул воздух в легкие.

— Президент, — прошептал он.

Он проигнорировал его.

— Слушай меня, Агент Пизда, — прошипел он. — Я тебе не просто угрожаю. Я прямо сейчас нахуй готов грохнуть тебя, так что надейся, что мои парни меня удержат.

— Не отпускайте его, — сухо сказал Квинтанилла. Он обернулся к напарнице. — Пошла нахуй отсюда.

11:55

Я вцепилась в мой чизбургер и картошку. Прошла вечность с того момента, когда я ела в последний раз, и я оголодала. Фрэнки наблюдал за мной из того угла комнаты, что был ближе к двери, между его ног была зажата бутылка водки, его лицо ничего не выражало.

— Можно мне немного? — шепнула я, указав на полупустую бутылку.

Он посмотрел на водку, потом на меня и кивнул.

Я соскользнула с кровати и медленно подошла к нему. Остановившись у его ног, я присела и потянулась к бутылке. Я едва положила пальцы на нее, как его рука сжала мою руку.

Я посмотрела наверх.

По щеке Фрэнки бежала слеза.

— Ева, — прошептал он — не мог спать, детка, не мог нахуй спать. Прошли недели и недели, и недели…

Мое сердце екнуло.

— Малыш, — сказала я, потянувшись к нему, — иди сюда.

Вскарабкавшись на колени, он схватил меня в объятия и зарылся лицом в мою шею. Мое сердце надрывалось, дрожа, я поглаживала его волосы, его спину.

— Помнишь мой выпускной? — прошептала я. — Помнишь, как мы танцевали на крыше потом? Мы танцевали и смеялись, пока не взошло солнце. Это была одна из лучших ночей в моей жизни.

Его огромное тело обвисло на мне, и он зарыдал.

— О Боже, малыш, нет, — я подняла его голову, чтобы видеть его лицо. — Фрэнки, — я выдохнула, вытирая слезы с его щек, — тебе больше не надо плакать. Теперь я здесь. Я никогда не покину тебя, никогда снова, малыш.

— Ты не можешь, — прохрипел он. — Я не могу спать без тебя, и я не могу дышать без тебя, детка, я нахуй не могу дышать. Мой живот скручивает все время.

— Тшш, — успокаивала я, вытирая его слезы, борясь с собственными слезами. — Займись со мной любовью, малыш. Дай мне показать, как сильно я люблю тебя.