Неоспоримый

— Убедитесь, что ни у кого в порту нет доказательств этого, конфискуйте телефоны, изолируйте жителей. Мне все равно, как это делается, просто убедитесь, что это так. Перекройте доступ к пристани как можно дольше, к нам скоро приедут представители власти. Персонал, который управляет моей яхтой — подготовьте их к отъезду.

К этому времени все двери каждого контейнера были открыты, но никто не рискнул выйти. При этом мы все отступили назад, и, к счастью, больше никого с огнестрельным оружием не было. Мужчины рискнули войти внутрь и выхватили камеры, которые явно изобличили бы нас. Они выглядели с отвращением от того, что увидели.

Повернувшись спиной, я поговорил с Марией и Эвереттом, которые передали передачу доверенному лицу в Гибралтаре, которое должно было принять всех женщин, оказавшихся в наших доках. Было ясно, что им нужна помощь, но им также нужно было уехать до прибытия полиции. Я отказался от обвинения в торговле людьми.

Договорившись, я снова присоединился к мужчинам, которые выманивали этих девушек из контейнеров. Желчь бурлила у меня в животе, их потухшие глаза встретились с моими, и ничто не оживало. Истощенные, с их кожи были сорваны лохмотья одежды, обнажавшие большую часть их тел, но им, казалось, было все равно.

Что заставляло меня сдерживать бурление кофе в желудке, так это тот факт, что многие из них были похожи на женщин в моей жизни, которые что-то значили для меня. Ческа, Абуэла, мама, Аделла, Леона.

Хавьер понял это и встал рядом со мной. Его тело вибрировало от опасной энергии, как и мое.

— Это полный бардак, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Постоянное чувство вины, с которым я жил вместе с Розой.

— Прости. С Леоной ничего плохого не случится, я обещаю тебе это.

— Пошел ты со своим неуместным чувством вины, Нико. Ни с одной из женщин в нашей жизни не случится ничего плохого.

На мой телефон пришло сообщение, подтверждающее готовность яхты. Большая группа девушек собралась вместе, подальше от нас. Мы отступили и отдалили их как можно дальше, но мы не хотели рисковать и позволять одной из них сбежать.

Привлекая всеобщее внимание, я проинструктировал:

— Мне нужно больше людей на яхте, чтобы убедиться, что с этими девушками ничего не случится, а также передать их Элайдже Мэтьюзу в Гибралтар.

У некоторых глаза расширились при упоминании этого имени. У него была своя репутация, но в глубине души он был порядочным человеком, затаившим злобу на некоторые незаконные сделки. Он сразу же согласился принять их и предоставить кров, медицинскую помощь и все, что им понадобится для выздоровления. Теперь я был у него в долгу, и к этому нельзя было относиться легкомысленно.

— Несколько часов туда и обратно. Возможно, вам придется задержаться здесь на некоторое время, но я был бы очень признателен, если бы вы надежно охраняли их там, — закончил я.

Многие выступили вперед, чтобы помочь, и я поблагодарил их, наблюдая, как они направляют стадо девушек к моей яхте. Телефон Хавьера издал пронзительный звук, привлекая мое внимание к нему, как раз в тот момент, когда на мой и телефоны других пришло сообщение от основной команды, которая возглавляла охрану всей пристани.

Охрана ПБ: Входящий, полиция.

— У нас есть несколько минут, — объявил Хавьер. — Я стираю все каналы безопасности, но что нам делать с контейнерами?

Мои губы сжались.

— Мы ничего не можем сделать. Но это пустые контейнеры, и без доказательств они мало что могут сделать. Мы можем выдать это за розыгрыш с надписью.

Хьюго кивнул.

— Это могло бы сработать. Давайте еще раз их осмотрим.

Мы все принялись за работу, проверяя каждый дюйм контейнеров, и быстро закончили поливать из шланга последний, чтобы избавиться от зловония. Пришло еще одно сообщение от службы безопасности, в котором были указаны приблизительные четырехминутные временные рамки, и я сделал мысленную пометку увеличить им зарплату. Они определенно это заслужили.

— Бренд, — объявил Бен, привлекая наше внимание, когда вернулся к нам после того, как помог остальным девушкам на яхте. — Такой же, как у Аны. У нее такой же на внутренней стороне запястья, племенной узор. Как это…

Он показал нам только что незаметно сделанную фотографию запястья одной девушки. Моя челюсть сжалась, одновременно осознав, что у него и у других тоже есть. Женщина, о которой он глубоко заботился — я думаю, даже любил, подвергшаяся сексуальному насилию и изо всех сил пытающаяся справиться с последствиями, — была вовлечена в нечто большее, чем просто случайное нападение. Это было больше похоже на целенаправленную атаку.

Бен повернулся и сердито посмотрел на меня, и я почувствовал молчаливые обвинения. Это связано с твоей семьей. Ана стала мишенью из-за меня, а потом из-за тебя. Вина лежит на тебе. В меня попали уже дважды из-за тебя.

Хорхе, чувствуя нарастающее напряжение, встал между нами и сказал: