Неоспоримый

Сквозь прозрачный пластик на боковой стенке чайника я наблюдала, как бурлила вода, и чувствовала странное родство с неодушевленным предметом и стихией. Когда-нибудь все вспыхнет и выльется наружу с негативными последствиями, особенно когда Нико намеренно утаивал от меня информацию. Он сознательно дразнил меня этим. Я не знала, в чью пользу это было сделано, потому что он волновался по этому поводу не меньше меня.

Нико вертелся возле диванов, но вместо этого пристроился в углу. Я чувствовала его внимание на себе, поэтому демонстративно проигнорировала его. Ничего хорошего не могло сорваться с моих губ, пока я не позволю себе успокоиться. Я не была человеком, который постоянно впадал в ярость, это было делом рук Нико. Гребаный красный флаг, но уже слишком поздно.

Рывком открыв ящик со столовыми приборами, я схватила чайную ложку и захлопнула его, но только для того, чтобы мои пальцы оказались в ловушке. У меня вырвался стон боли, и я убрала их. Придерживая их другой рукой, я надавила и прижалась спиной к островку, сползая по нему вниз.

Нико мгновенно оказался рядом и поднял меня на стойку, встав между моих ног. У меня не хватило сил оттолкнуть его. Я шмыгнула носом, слезы потекли по моим щекам, и я наклонила голову вперед, желая защититься от него.

— Mi corazón…

— Это больно, — закричала я. — Чертовски сильно.

Мы оба знали, что я говорю не только о своих поврежденных пальцах. Мужчина, который заманил меня в свою орбиту, ранил мое сердце.

Указательный палец Нико коснулся моего подбородка, а большим он заставил меня встретиться с ним взглядом. Нежно, другой рукой, он смахнул мои слезы. Я прижала пальцы к груди, как будто подсознательно защищая свое сердце. У Нико перехватило горло.

— Пожалуйста, остановись, просто… пожалуйста, — мои слова звучали прерывисто, когда я пыталась выровнять дыхание. — Я здесь с широко открытым сердцем и выбираю тебя, даже не видя всего тебя, а ты отталкиваешь меня. Жарко и холодно одновременно, отталкиваешь меня, затем притягиваешь обратно. Я не буду…

Я слегка покачала головой, убедившись, что он видит, насколько я серьезна, поскольку мой голос стал тверже.

— Я не всегда буду здесь. Я уйду. В конце концов ты оттолкнешь меня.

Его ноздри раздулись.

— Я знаю.

— Тогда зачем ты это делаешь?

Разжав мои поврежденные пальцы, Нико взял их в свои и осмотрел. Другая моя рука лежала на его колотящемся сердце.

— Постарайся заставить меня понять, — взмолилась я.

— Любовь — это безумие, это опьяняющее безумие. Было бы невозможно когда-либо найти кого-то, кто не причинит тебе боли, поэтому ты должна решить, кто стоит этой боли. Высокий риск, высокая награда.

— Да? — спросила я неуверенно, пытаясь понять, почему я так сильно любила этого человека, в то время как какая-то часть меня негодовала на него.

— Ты, Ческа Мэри Ловелл, стоишь каждой капли боли. И я надеюсь, что в глубине души — независимо от того, как я себя веду — ты чувствуешь ко мне то же самое. В остальном все это не имеет значения.

— Ничего из чего?

Горькая улыбка украсила его губы, но когда он открыл рот, то остановил то, что собирался сказать, и, казалось, заменил это чем-то другим. Голос Нико смягчился, в нем прозвучала неприкрытая уязвимость.

— Береги мое сердце.

Костяшки его пальцев пробежались по моей щеке, я прижалась к ней, а затем к нему. Рыдания вырвались из моего тела, и я задыхалась между ними, чтобы отдышаться. Сильные руки обняли меня, утешая.

Слова Нико эхом отозвались в уголке моего сердца, преследуя меня.

От моего внимания не ускользнуло, что человек, утешавший меня, был также человеком, причинявшим мне боль.

Глава 33

Нико

Написав свое имя в последней бумажке, я передал документы своему адвокату. Он приехал в мой головной офис, так что мне не пришлось заходить в его. Этот человек проработал с абуэло много лет. Всякий раз, когда мне требовалось подготовить или уладить что-либо юридическое, я обращался за советом к нему и его компании.

— Поздравляю, — заявил он, протягивая мне руку для пожатия. — Я помню, что это было написано, это должно было вступить в силу в тот момент, когда Мануэль скончался.

— Спасибо. Пришло время все исправить, — заявил я, вкладывая свою руку в его.

— Я не буду спрашивать, — ответил он.

— Наверное, лучше этого не делать, — я усмехнулся. — Я ценю, что ты приехал сюда без предупреждения.

Собирая свой портфель, он сказал:

— Я бы предложил вам место для хранения ваших важных документов, но, полагаю, у вас есть куда их положить на хранение?

— Верно, — заверил я его.

У меня были специальные хранилища, разбросанные по всему Коста-дель-Соль, и онлайн-серверы, доступ к которым был практически невозможен.

— Значит, все кончено? — спросила бабушка, наблюдая, как Эверетт провожает адвоката к двери.

— Ты же знаешь, что это далеко не так.

Я присел на угол своего стола, заметив, что она выглядела более хрупкой. Всплыло беспокойство, но я подавил его.

Она громко вздохнула.

— Это была наивная надежда.

Я постучал себя по виску.