Неоспоримый

С разочарованным звуком он убрал его и швырнул через всю комнату. Я наблюдала, как нож с шумом ударился об пол.

В следующий момент он вышел из меня и манипулировал моим телом так, что я оказалась под ним. Он вошел в меня, опершись на локти так, что его нос почти касался моего. Я попыталась прочесть демонов, промелькнувших на его лице. Как будто зная о моих намерениях, он ухмыльнулся, затем накрыл мой рот своим.

Он подавил мои чувства, его язык прижался ко мне с настойчивостью. С тех пор я чувствовала свой вкус на нем, и это заставляло меня стонать ему в рот.

Поцелуй Нико осветил мою душу и заставил мое сердце сжаться.

Он боготворил мое тело, и я чувствовала, что он приближается к своему освобождению. Его движения стали нескоординированными, и он оторвал свои губы от моих и посмотрел вниз, наблюдая, как он входит в меня и выходит из меня.

Я сжалась вокруг него. Меня охватил трепет при виде того, что он наблюдает за нами. Это было эротично, грязно и заставило огонь забурлить в моих венах.

Нико стиснул челюсть, его глаза закрылись, когда он сделал паузу. Мои бедра прижались к его телу, желая соединить каждую частичку нас. Нико выругался и потерял контроль. Маниакальное выражение промелькнуло на его лице, но исчезло, когда я моргнула, заставив меня поверить, что мне это почти померещилось.

Его руки впились в мои бедра, и он сделал последний мощный толчок, поражая все места, которые заставляли мое тело добровольно подчиняться ему. Глаза Нико закрылись, удовольствие преобладало над его чувствами, когда он кончил, продолжая накачивать меня.

Я провела рукой по его боку и почувствовала, как его тело затвердело от моего прикосновения, прежде чем он вышел из меня. Он бросил на меня взгляд, который я не смогла расшифровать, когда он встал. Я последовала за ним и поднялась на ноги.

— Контроль над рождаемостью никогда не бывает стопроцентным, — заявил он.

— Верно, но то, что ты хочешь, чтобы это провалилось, еще не значит, что так и будет. Может быть, ты хотел бы пояснить, почему ты считаешь это уместным, когда тебя не было целый месяц, и вдруг ты здесь, желая завести ребенка. Потому что это вовсе не красный флаг, все это.

Я скрестила руки на груди, приподняв брови.

— Иногда сроки сдвигаются, — ответил он, заставив меня снова покачать головой из-за его загадочных сообщений.

— Я заслуживаю объяснения, — заявила я, натягивая одеяло на свое обнаженное тело.

— Ты его получишь.

Я прикусила нижнюю губу.

— Думаю, о том, чтобы услышать это сейчас, не может быть и речи.

— Прямо сейчас я не хочу, чтобы мое время с тобой было посвящено этому, — ответил он, и что-то в нем немного смягчилось. Змей отошел на второй план, пусть и на мгновение.

— Этого недостаточно, Нико. Не в этот раз.

Его челюсть сжалась, как гранит, а прищуренные глаза пригвоздили меня к месту. Но я подбодрила его своим, чтобы попытаться избежать этого и посмотреть, что произойдет.

Повернувшись ко мне спиной, он пожал плечами и вышел из комнаты. До меня донесся его голос.

— Слепое доверие.

Я вскочила с кровати и последовала за ним. Нико прошел на кухню и доставал ингредиенты из холодильника и буфета. Я воспользовалась моментом, чтобы оценить изгибы его мышц, но все внутри меня замерло, когда я заметила масштабы травм, которые, как я знала, я увидела раньше.

По всей его спине виднелись синяки, некоторые из них были зелеными и желтыми — очевидно, более старые. Другие были темно-фиолетовыми, демонстрируя, что они появились в течение последних нескольких дней. Между ними виднелись затянувшиеся порезы. Он повернулся, и я увидела то же самое у него спереди. Мой взгляд остановился на его татуировке, а затем вернулся к торсу, наконец-то осознав, какие еще травмы он перенес.

— Почему у тебя на коже ожоги от сигарет? — спросила я, мой гнев разгорелся совсем по другой причине. Не для Нико, а для того, кто это с ним сделал.

— Это пройдет в ближайшие месяцы, — ответил он, отмахиваясь от этого как от пустяка.

Я молча наблюдала, как он готовит нам омлет. Когда все продукты были на сковороде, я подошла к нему и обняла сзади. Его тело напряглось, словно желая оттолкнуть меня, но он слегка расслабился.

Я поцеловала синяк, и мои руки погладили его разгоряченную кожу. Я прошептала одними губами: "Я люблю тебя", прижимаясь к нему. Я была зла на него, но и кипела от злости за него.

Он расставил тарелки с едой и жестом пригласил меня к столу. Я застонала, и он улыбнулся, когда я откусила кусочек того, что он приготовил. Этот человек был искусен на кухне.

Я уделила пристальное внимание Нико, желая, чтобы секреты, которые он хранил, проявились на его коже. Нас окружила тишина, и я воспользовалась моментом, чтобы насладиться его обществом.

— Что случилось? — снова спросила я, хватая обе наши тарелки и ставя их в раковину. Налив себе стакан воды, я сделала то же самое для Нико, достав из шкафчика две таблетки парацетамола и вложив их ему в руку.

— Спасибо, — сказал он, запивая их глотком воды.