Неосторожность

– Спасибо, – говорит Клэр и тянется поцеловать его в щеку.

– Когда-нибудь они будут стоить как раз столько, сколько ты за них заплатила, – улыбается Гарри.

Она улыбается в ответ.

– Я сейчас, – говорит она.

Гарри валится на стул. Он устал. Он слишком много выпил. Пора уходить.

Из другой комнаты слышен шум. Звук бьющегося стекла.

– Твою мать, как больно!

– Ты цела?

В спальне темно.

– Клэр?

– Я тут, – отвечает она. – Ногу порезала.

Гарри проходит через маленькую темную спальню в ванную. Там горит свет. На стене висит плакат французского кинофестиваля. Клэр сидит на унитазе. Ступня у нее в крови. На полу рассыпаны осколки стекла.

– Извини, – говорит она. – Уронила. Я такой лох.

Он осматривает порез на ее ступне.

– Могу перевязать. Не так все страшно.

Гарри берет аптечку и ищет антисептик.

– У тебя есть перекись? Или что-либо подобное?

– Вряд ли.

– Давай-ка сначала сделаем вот что.

Гарри достает носовой платок, смачивает его водой и смывает кровь с ее ноги. Потом заклеивает порез пластырем. Пятка у Клэр розовая, ногти на ногах выкрашены красным лаком. У нее красивые ступни, тонкие щиколотки. Ему приходится неуклюже двигаться в крохотной ванной. Гарри терпелив, как родитель.

– Ампутация не понадобится, – с улыбкой говорит он. – Идти сможешь?

– Попробую.

Гарри обнимает Клэр и поднимает ее, удивляясь, какая она легкая. Ему приходится повернуться боком, чтобы пройти в дверь.

– На кровать, – говорит она.

Он кладет Клэр на кровать, и вдруг ее руки обвиваются вокруг него, тянут вниз. Губы Клэр прижимаются к его губам. Ладони скользят по его телу, по рукам. На сей раз Гарри не сопротивляется, не может. Потом она перебрасывает ногу и садится на него верхом. Стаскивает платье через голову и беспечно бросает на пол. Темные вершины ее грудей выделяются на бледном теле в синеватом свете из окна. Его охватывают ее руки, запах, мягкость кожи, тепло. Язык Клэр ощупывает рот Гарри, живой и теплый. Она берет его за руку, направляя к своей твердой груди, потом между ног, прижимает его пальцы к тонкому шелку, давая ему почувствовать влажность, прежде чем снова потянуть руку вверх. Гарри оказывается сверху, она обхватывает его ногами, тянет к себе. Ее руки расстегивают его ремень, раскрывают ширинку, пальцы скользят под его трусы. По-прежнему обвиваясь вокруг Гарри, Клэр расстегивает его рубашку, спускает брюки, запускает пальцы в волосы на груди. Опускает руку и берет его, чувствуя, как он твердеет, как стучит кровь, как скачет сердце. Обнимая его, она шепчет ему на ухо:

– Я люблю тебя. Я твоя.

Она встает возле него на колени. Ее язык касается его уха, ласкает сосок, живот, медленно опускаясь, потом она берет его в рот, сначала медленно, потом дольше, глубже, и Гарри уже не может терпеть.

– Не могу, – шепчет он. – Не могу. Прости. Мне надо идти.

Но Гарри бессилен. Сила, мышцы подводят его. Завеса разодрана, граница пересечена; теперь есть только другая сторона. Он падает туда. Он тайно этого желал. Клэр тянет его обратно на кровать, ласкает, обвивает ногами, ее тело обжигает его, ее ступни взлетают в воздух, ритмично, вперед-назад, не хватает дыхания, ближе, дальше, скользя в поту, ее рот ищет его губы, его губы на ее груди, ключицах, шее, ее пальцы царапают спину, задыхание, стоны, ее вскрики, его рычание, и они обрушиваются вместе.

– Не выходи, – шепчет Клэр.

Она крепко прижимает Гарри к себе.

Полежать, отдышаться. Его голова лежит на ее подушке, они смотрят друг другу в глаза, сцепив руки, мешая дыхание, слившись телами. Он не помнит, когда в последний раз ощущал такой покой.

– По-моему, я тебя тоже люблю, – произносит Гарри.

Говорит ли? Может, он это только думает, и эта мысль его смущает. Может, для него слова означают не то, что для остальных?

Клэр вздыхает и целует его, уже спящего, утомленного перелетом, виски и сексом.

3

Утром Гарри просыпается оттого, что Клэр возвращается в постель, слегка прихрамывая из-за пореза на ноге. Сквозь занавески смутно просачивается раннее солнце.

– Я подумала, тебе может оказаться кстати, – говорит она и целует его в губы.

Дыхание у нее несвежее. Клэр ставит две кружки чая на столик у кровати. Гарри садится, прислоняясь к подушкам. Она голышом. У нее белая, мягкая, упругая кожа. На бедре родинка. Волосы между ног густые и черные. Клэр двигается так, словно всю жизнь готова провести без одежды. Хотел бы он на это посмотреть.

– Доброе утро, – произносит Гарри. – Иди сюда.

Клэр идет к нему на четвереньках, как животное, не сводя с него глаз. Жадно целует его. Он укладывает ее на спину, опускаясь лицом между ее ног. Она уже влажная. Стонет, хватая его за затылок, пока его язык снует внутрь и наружу.

– Ох, да. Еще.