Неосторожность

Я велю водителю подождать и захожу в бистро. Внутри толпа, представляющая собой поперечный срез молодого стильного Манхэттена. Неряшливые творческие личности в футболках перемешались с молодыми банкирами, повсюду хорошенькие девушки. Я понимаю, почему здесь мало людей постарше. Тут почти ничего не слышно. Направляюсь к бару, проталкиваюсь к стойке. В костюме от Джей Пресс я выгляжу тут неуместно, словно забрел из другого фильма. Вскоре бармен обращает на меня внимание, и я заказываю мартини.

Я оглядываю ресторан в поисках Мэдди, молясь, чтобы она не увидела меня первой. Это сложно, потому что сидячие места от бара не видны. Наконец я ее замечаю. Она сидит в углу с седым мужчиной, как и сказал Берни. Оживленно разговаривает, так бывает, когда она выпьет. Я вижу, что возле стола в ведерке со льдом стоит бутылка вина.

Я сразу опускаю голову, чтобы меня не заметили. Поворачиваюсь спиной и стараюсь изобразить веселье, что мне удается с трудом. Но вскоре меня отодвигает локтем молодой человек в шляпе, который несколько дней не брился. Он заказывает напитки для компании друзей, и я позорно отступаю в угол. Ясно, что тут я больше болтаться не могу. Нужно действовать или уходить.

Я допиваю мартини и решительно ставлю бокал на стойку. Оставляю банкноту в двадцать долларов и двигаюсь в глубь зала. Я отправляюсь не прямиком к столику Мэдди, но притворяюсь, будто пытаюсь отыскать кого-то за одним из столов. Поднимаю подбородок, принюхиваюсь, как заплутавший медведь. Актер из меня плохой, но это и не требуется. Мне нужно убедить только одного человека.

– Мэдди! – восклицаю я.

Она поднимает голову – удивленная, прекрасная. Ее голубые глаза открываются шире.

– Уолтер? Что ты тут делаешь?

Седой мужчина кажется смущенным и явно не испытывает удовольствия от моего присутствия. Не могу сказать, что виню его.

Я наклоняюсь и целую Мэдди в обе щеки.

– Встречаюсь за ужином с клиентом, – объясняю я. – Хотел посмотреть, почему все твердят об этом месте. Но только что получил имейл, что клиент опаздывает.

– Уолтер, позволь представить тебе Ричарда, – произносит Мэдди, указывая на Седого, как будто то, что я встретил ее в бистро с посторонним мужчиной, – самая обычная вещь. Он похож на генерального директора из голливудского фильма. Гранитная челюсть, отличные зубы, густые волосы, золотые часы. При ближайшем рассмотрении я вижу, что ему лет за шестьдесят.

– Рад знакомству, – говорю я, пододвигаю пустой стул и спрашиваю: – Не возражаете?

Я уже сижу, так что им ничего не остается, кроме как сказать «да», иначе это будет грубо. Они пока держат в руках меню, значит, не успели сделать заказ.

– Ничуть, – отвечает Седой, великодушно улыбаясь. – Друзьям Мэдди всегда рады.

– И не просто друзьям, – вставляю я, – а ее старейшему другу. Познакомились совсем малышами, правда, милая? Итак, – игриво продолжаю я, поворачиваясь к ней и глядя на нее в первый раз с тех пор, как сел к ним за столик. – Где ты пропадала? Я пытался тебя поймать, но ты в последнее время очень занята.

Она косо смотрит на меня:

– Да, Уолтер, занята. Прости, что меня было трудно найти.

– Видимо, я искал не в тех местах.

– Уолтер, могу я вас угостить? Что выпьете? – спрашивает Седой.

Он, похоже, принадлежит к людям, которые верят, что лучший способ контролировать ситуацию – это платить.

– Спасибо, Рич. Так мило с вашей стороны.

Я поднимаю руку и прошу официанта принести мне мартини с «Бифитером» – со льдом и цедрой.

– Простите, что встрял в компанию. Вы вообще давно знакомы?

Мэдди молча злобно смотрит на меня.

– Мы познакомились на вечеринке в Саутхэмптоне, на прошлой неделе, – отвечает Седой.

– Саутхэмптон? Хорошее местечко. Давно там живете?

– Лет десять. Купил старую ферму и построил на ее месте дом. Представляете, у них там была всего одна ванная! Риелтор сказал мне, что там жила семья из семи человек. Вот у них по утрам была очередь! – говорит он с отрепетированным смешком.

Я его, конечно же, ненавижу, но отмечаю, что он обаятельный. Я часто сидел за столом с такими, как он, проворачивал их через мясорубку, чтобы получить свой фунт мяса. Я бы мог это делать весь день – или всю ночь. Это все равно что мух бить.

Я улыбаюсь ему дежурной улыбкой и обращаюсь к Мэдди:

– Как Джонни? Давно его не видел.

– У него все в порядке.

– Может, я бы заглянул как-нибудь вечером, повидался с ним, раз уж тебя теперь часто дома не бывает? – говорю я ей и поворачиваюсь к Седому: – Он мой крестник. Ему девять лет. Чудесный мальчик.

Прежде чем он успеет вставить какое-нибудь пустячное замечание о достоинствах девятилетних мальчиков, я снова обращаюсь к Мэдди:

– Я тут выяснил, что у нас есть общие друзья.

– У нас они всегда были, милый, – парирует она.

– Да, но это новые друзья.

– Правда? Я счастлива, что ты заводишь новых друзей. Тебе давно пора расширить круг знакомств.

– Ну, тебе я, судя по всему, того же сказать не могу. Ты охотно заводишь новых друзей.

– Мне многие нравятся.