Неотения

– Знаешь, когда Маша мне сказала, что она беременна, мы договорились, что на следующий день поедем к её родителям. А утром мне позвонили из милиции и сказали, чтоб я подъехал в четвёртое отделение, ну то, которое возле общаги. Ты знаешь, я тогда подумал, что она покончила с собой. Я даже не знаю, откуда у меня взялась эта мысль, но я представлял себе её остывшее тело, и во мне что-то дрогнуло. Тогда-то я понял, что, наверное, всё же люблю её…

– Помянем? – неожиданно спрашивает Андрей

– Давай. Чтоб земля ему была пухом.

Они громко чокаются. Андрей после рюмки кривится, но всё-таки выжидает паузу и только потом закусывает огурцом. Неожиданно он, словно вспомнив что-то, машет рукой:

– Твою мать! За упокой же не чокаются!

– Да хрен с этими традициями. Я тебе вот что скажу. Всё это ерунда. Всё должно от сердца идти. А не так, чтоб тебя бабки, которые раньше заядлыми атеистками были, одёргивали, говоря: так нельзя, сяк нельзя…

– Да всё понятно. Ладно, так как у тебя сейчас с Машкой?

– Да что, живём в моей квартире.

– И как тебе семейная жизнь?

– Да понимаешь, мы с ней видимся только вечером, перед сном. И всё. Ну, и по выходным ещё иногда, когда я не работаю.

– А чего ты хотел?

– Да нет, я всё понимаю. Только вот тут со мной такое дело произошло… В общем, я ей изменил с бывшей одногруппницей Иркой. И, ты знаешь, мы учились пять лет вместе, и ничего, а после той ночи… Я просто не знаю. Со мной ещё никогда такого не было. Это как раз перед Новым годом произошло, мы группой собирались. Сейчас она уехала к себе, но мы с ней каждый день созваниваемся и по часу говорим.

– Да… Вот это ты встрял. А с ребёнком-то что?

– Да ничего. У Маши сразу после свадьбы как раз выкидыш был. Вот теперь не знаю, что делать. К Маше я сейчас ничего не чувствую, а Ира… Я даже и не знаю, получится у нас что-нибудь или нет. И почему в жизни всегда так? Может быть, ты чего посоветуешь?

– Ой, только не надо этого. Ты просто хочешь, чтобы я одобрил твои действия и взял на себя ответственность за них. Я могу тебе сказать своё мнение, вот и всё. Знаешь, я бы на твоём месте не спешил разводиться. Может, это просто вспышка, которая скоро погаснет. И что тогда? Ну, а если это и правда любовь, то её, сам знаешь, никто не погасит, кроме того, кто её разжёг. Просто подожди хотя бы до весны, подожди.

– Спасибо, Андрей. Ты хоть какой-то вразумительный вариант предложил. Действительно, надо подождать. Я вот сейчас оглядываюсь назад, и вся жизнь моя выглядит как обрывки, какие-то несвязанные, непоследовательные, разрозненные части. И вот в чём дело-то, понимаешь, в целое они пока никак не складываются.

Помню, после школы хотел поступить в МГУ. Пролетел. Думал потом, – ну, ладно, в аспирантуру где-нибудь в Москве устроюсь. А теперь с женой – куда?

Они сидят всю ночь, вспоминая всех одноклассников по очереди. За это время Маша успевает достать Максима звонками так, что он вытаскивает аккумулятор из телефона.

ГЛАВА 7

Сон, вязкий, как кисель, звонок будильника должен был разрезать ножом, однако Максим просыпается раньше и лежит в темноте под тёплым одеялом. И хотя внутренне он был полностью готов к тому, чтобы встать, звонок раздаётся всё равно неожиданно.

Сумка с вещами была собрана с вечера. Он завтракает кашей быстрого приготовления и чашкой кофе. Потом чистит зубы и бреется. В прихожей он расстегивает сумку и складывает в неё щётку, пасту и бритвенный набор. «Ну что, посидеть что ли на дорожку? Дорога предстоит долгая» – раздумывает он, хотя сидеть-то особо не с кем.

До отправления автобуса остаётся ещё полчаса. Он ещё раз осматривает своё жилище: проверяет, выключен ли газ и свет. Из правого кармана достаёт ключи и закрывает дверь.

Маршрутка быстро довозит его до автовокзала.

На платформе холодно, но Максим всё равно дожидается автобуса именно здесь. Как не странно, но автобус не опаздывает.

В дороге поначалу он читает книжку, но после двух часов это надоедает. Тело немеет, а дорога нежно убаюкивает, и ему сняться сны о его прошлом…

– Я устал, Маша, понимаешь? Устал от тебя, от этой ситуации, от всего!

– Что ты хочешь сказать? – удивлённо спрашивает она.

Обычно скандалы всегда начинались с её реплики, но в этот раз всё иначе.

– Что я хочу сказать? Нет, это ты что хочешь сказать? Почему всегда я виноват, ты не задумывалась никогда, нет? Да потому, что ты меня не понимаешь, никогда не понимала и не хочешь понять, ты же думаешь только о себе.

И тут он, передразнивая, произносит, пародируя её голос и интонации: