НЕОТМАЗАННЫЕ-Они умирали первыми

— Это вы Деда Мороза для елки сделали? — спросил мальчик, облизывая ложку.

Взрослые, переглянувшись, дружно засмеялись.

— Да, нет, малыш. Не для елки. Это мне один дядя богатый забугорный заказал. У них за океаном сейчас модно подобные штуки в вестибюле держать, чтобы гости удивлялись.

— Интересная, кстати, идея. Необходимо срочно ее воплотить в жизнь. Надо тоже дома что-нибудь в прихожке установить, какого-нибудь Мао Дзе-Дуна или Бен Ладена с пулеметом.

— Да тебя Ленка тут же с треском выгонит из дома вместе с этими замшелыми истуканами.

— Это точно… Ленка она такая, — вздохнул Кирилл, помешивая ложечкой чай. — Представляешь, запустила в меня сегодня утром кофейником от чешского сервиза. Чудом увернулся… Вдребезги…

— Спасибо, — сказал Ярик, старательно вытирая губы платком.

— На здоровье, старина.

— Дядя Максим, а можно мне его потрогать? — мальчик кивнул на красного Ильича.

— Какие разговоры, малыш? Конечно, трогай.

Ярик подошел вплотную к огромной статуе, задрал голову вверх.

— Ты, где такого чудного пацана откопал? Уж, случаем, не сынок ли твой? Признавайся, Кирюшка, как на духу!

— Откуда? Макс, ты чё, окстись милай? Ты же знаешь, что я однолюб. До и после Ленки у меня никого никогда не было. Для меня дороже ее и Катеньки никого на свете нет. А мальчонка, так, отца ищет, где-то в госпитале раненный лежит. Мать умерла. Вот я ему и помогаю в поисках. Отличный пацан, смышленый. Я ему вроде старшего брата.

Макс, пропустив еще рюмку водки, откинулся на спинку массивного резного кресла и с наслаждением закурил трубку. Кирилл же, встал из-за стола и подошел к окну. Город сверкал разноцветными огнями, в доме напротив переливались яркими огоньками праздничные елки. До Нового года оставалось чуть больше трех часов.

— Макс, нам пора отчаливать. К матери ночевать поедем. Спасибо за компанию, за вечер!

— Если хотите, мужики, можете здесь перекантоваться.

— Спасибо, старик, но надо проведать старушку, давно у нее не был. Совесть замучила. Да и мешаться тебе будем. Тебе же еще сегодня пахать и пахать.

Они шли по длинному коридору. Художник увлеченно рассказывал об знаменитых артистах, с которыми ему приходится работать, об интересных случаях из их жизни.

— Мудрый, а ты раньше в театре-то бывал? — неожиданно спросил Лазуткин Ярика.

— Нет.

— Макс, у вас сегодня какой-нибудь спектакль идет?

— Нет, сегодня выходной.

— Жаль. Пацан не видел настоящего театра, и неизвестно, когда еще увидит.

— А мы ему сейчас его покажем, — оживился художник. — Пошли за мной.

Макс повел гостей какими-то полутемными лабиринтами и вывел их на освещенную софитами сцену.

Огромный пустой зал был погружен в полумрак. На сцене и за кулисами несколько рабочих, стуча молотками, монтировали декорации к предстоящему завтрешнему новогоднему спектаклю, на балкончике, сбоку, суетились осветители, настраивая свет.

Городской старый двор. Черный джип Лазуткина, минуя узкую арку, оказался в «каменном мешке», неслышно подкатил к знакомому подъезду. Фары погасли.

— Ну, вот и приехали. К маменьке родной с последним приветом. Вылазьте, граф! — сказал Кирилл сидящему сзади Ярику, достал портсигар, закурил и распахнул дверцу. И тут неожиданно из темноты грохнули выстрелы, отражаясь гулким эхом от стен, вплотную стоящих, домов. Неведомая сила швырнула парня назад, на спинку сидения. Портсигар отлетел в сторону, упал на пол к ногам маленького пассажира. Около машины из темноты вынырнул чей-то расплывчатый силуэт в кожаной куртке. Из вытянутой руки вырвалось пламя. Выстрел. Голова Кирилла дернулась и он повалился лицом на руль…

Мальчик в испуге сполз вниз и забился за сидение. Слезы застилали глаза, он ничего перед собой не видел. Страх сковал его, вместо крика из горла вырывался еле слышный свист…

В дежурке царила суета. С экстренного выезда вернулась оперативная группа. Привезли мальчишку, лет семи, свидетеля убийства. Добиться от него ничего не могли. Ничего внятного сказать он не мог, был настолько перепуган.

— Ну, что с ним делать? — старший лейтенант Касатонов сердито взглянул на Ярика. — Куда его сейчас девать?

— Это уж твоя забота. Допрашивать его сейчас — глухой номер. Кто стрелял, не видел. Пусть уж его персоной занимается Парфеныч и его следаки.

— А этот…, убитый, как его?

— Кирилл Лазуткин. По ориентировке вращался в группировке Аскольда. Так себе, мелкая шушера, ничего за ним криминального не числится. Игрок, завсегдатай казино «Бристоль».

— Кто ж его завалил-то?

— Да скорее свои. Видать, много знал. Пасли его. Замочили у дома матери.

— Что же с пацаном-то делать. До утра еще времени, будь здоров.

— Смотри, как бы не удрал шкет.

— Вот об этом я и толкую. Хоть за ногу его привязывай. Вань, может его пока временно в камеру на ночь определить?

— Ты чё, Паш, охренел? Маленького ребенка в камеру! Да, за это такой пистон можно схлопотать! Мало не покажется.

— А ни кто и не узнает. К вояке нашему до утра посажу, думаю, уж мальца-то не тронет. Протрезвел, парень-то нормальный.

— Ой, смотри, Касатонов, погоришь…