Неотразимое чудовище

— Все равно не проходит. Достоевский в этом вопросе не может быть авторитетом. Он не был убийцей.

— Ну, моя дорогая! На тебя не угодишь! Тогда найди мемуары Джека Потрошителя!

— Он их не написал…

— Какая незадача! — иронично заметила мама. — Он просто не мог подумать, что его порывы и стремления окажутся интересными для моей дочери!

* * *

Рита стояла на коленях, и, казалось, весь мир вокруг нее стал похож на кляксу, расплывающуюся в школьной тетради. То есть он расплывался перед глазами и распадался, а она все смотрела на этот ужасный нож и не могла понять, что случилось с Костей.

Она попыталась взяться за рукоятку и тут же ощутила, что пальцы стали горячими и липкими.

Отдернув руку, она испуганно оглянулась.

Из тумана вокруг нее выплывали какие-то испуганные лица. Ее о чем-то спрашивали, но она не понимала, о чем. Кто-то кричал, ужасно пугая ее. Крик этот словно взрывал ее изнутри, но кричала не она. Рита просто не могла бы так закричать, даже если бы попыталась — потому что застыла.

— Помогите… — прошептала Рита, снова пытаясь выдернуть этот нож. Если она его выдернет, может быть, наваждение исчезнет?

Может быть, это вообще ей только снится?

Кто-то дотронулся до ее плеча.

Она дернулась, как от удара кнутом. Прикосновение было мягким, но ей оно показалось резким и болезненным.

Она обернулась.

Лицо, которое сейчас маячило прямо перед ее глазами, она видела первый раз.

— Поднимайтесь, — мягко сказал человек, склонившийся над ней. — Почему вы это сделали?

— Что?

Рита не могла понять, о чем он ее спрашивает.

Где-то совсем близко завыла сирена «Скорой помощи».

— Да не трогай ее пока! — сказал второй туманный голос. Почему они так странно разговаривают?

— И впрямь, Василий! Девка в шоке, ты не видишь?

— Еще бы не в шоке! — сказал, усмехаясь, тот, что навис над Ритой. — После такого-то!

Рита не могла понять, о чем они говорят. Костя лежал на холодной земле, без пальто, и это их почему-то не волновало.

— Заберите девицу отсюда! — скомандовала высокая женщина в белом халате. — Вы не видите, что она мешает?

Кто-то резко поднял Риту с земли и оттащил в сторону.

Она хотела вырваться, но поняла — у нее на это нет сил. Как будто все свои силы она истратила на попытку вытащить из Костиного живота этот ужасный нож?!

* * *

За окном было темно. «Ну и жизнь, — подумала я, с тоской смотря на улицу. — То туман, то темень».

Просто мрак какой-то…

Мой монстр притаился там, во мраке.

Хотя пока…

Я вздохнула.

— Пока ты — лишь «подземных снов пустое порожденье»… Не облеченный еще в телесную оболочку, похожий на призрак, неуловимый и загадочный. Может быть, тебе это нравится. Скорее всего ты балдеешь от собственной неуязвимости… А твоя неуязвимость в том, что ты невидимка! Ничего, ничего. Не так уж много времени у тебя осталось. Ведь, как только ты будешь реален в моем восприятии, ты станешь уязвимым!

Поскольку в тот момент, когда я, несмотря на мою бестолковость сейчас, тебя вычислю, ты превратишься в человека.

— Ну, конечно, — тут же объявилось мое «алтер эго». — Дело за малым — найти его. Это так просто… Возьми да нарисуй… Еще одного невнятного «монстрилу». «Точка, точка, запятая — минус, рожица кривая, палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек…» Больше у тебя, радость моя, ничего нет. Немного предположений, масса заблуждений и целый ворох ненужных эмоций.

— Завтра будет яснее, — возразила я. — Завтра все мои «палки и огуречики» оформятся в более реальные очертания…

— Завтра? — расхохотался мой внутренний голос. — А если завтра окажется — поздно?!

— Вот мрачные мыслишки оставь при себе, — отмахнулась я. — Иначе я ни до чего не додумаюсь вовеки!

Правда, додуматься мне ни до чего и не удалось.

Усталость оказалась сильнее жажды соображать и после недолгой битвы одержала победу.

Я закрыла глаза, твердо решив еще немного подумать, но — увы!

Мир реальный мгновенно уступил место ирреальному. Я заснула.

* * *

Сон мой был сумбурным.

Почему-то я разгуливала по парку с огромным мопсом — то есть это был действительно мопс, гигантский, ростом с боксера. Вокруг меня точно с такими же мопсами разгуливал сонм стариков и старушек, и все они как будто чего-то ожидали. Во всяком случае, вид у них был загадочный.

Я сначала недоумевала, наблюдая за их ужимками и подмигиваниями, но потом все-таки рискнула поинтересоваться у одной старушенции, чего все ждут.

— А ничего, — расхохоталась она и, лихо свистнув, взлетела вверх. Причем мопс служил ей воздушным шаром.

Наконец в самом конце аллеи появилась женская фигура, и при более пристальном внимании я с ужасом поняла, что передо мной Эльвира!

Эльвира бежала, поминутно оглядываясь, и ее уже рыжие волосы развевались по ветру.

На лице ее был написан такой ужас, что я и сама насмерть перепугалась.

Мои стариканы тут же попрятались по кустам, причем один из них, довольно мерзкий толстяк с отвисшей нижней губой, пробегая мимо, подмигнул мне и прошептал:

— Сейчас начнется самое интересное!

— Что — интересное? — спросила я, оглядываясь, но его уже и след простыл!

Я снова посмотрела на Эльвиру. Она бежала в сторону мусорных ящиков.