Неотразимый и сексуальный

Его руки обнимали ее бедра, глаза были закрыты, а лицо застыло в гримасе мучительного желания и блаженства. Но… он просто прижался лбом к ее лбу.

Наконец он поднял голову. Страсть и желание заставили потемнеть зеленые глаза Ноа – они казались черными озерами вожделения. И все-таки… Тяжело вздохнув, он начал распутывать пряди ее волос.

А потом Ноа помог Бейли встать и протянул ей пончо и белое мексиканское платье без рукавов. Когда Бейли надела платье, он сам надвинул капюшон пончо ей на голову. Такое же пончо Ноа набросил на себя поверх кожаной летной куртки.

Рука об руку они покинули святую обитель примерочной. Перекинувшись парой слов со старухой, Ноа сунул ей какую-то мелочь, и они вышли из палатки в суету маленького рынка.

Бейли едва переставляла ноги – они были как резиновые. Однако Ноа уверенно вел ее через лабиринт торговых рядов. Как будто их не было, этих нескольких минут! Как будто он точно знал, куда идти. Одной рукой помогал Бейли, другой – держал мобильный телефон и что-то говорил. Вдруг они оказались на другой парковке, в четверти мили от той, где остался их «Блейзер». Их дожидалось такси.

– Как ты сумел… – Бейли была поражена. Ноа быстро усадил ее в машину.

– Мэдди – просто волшебница, – бросил Ноа и перешел на испанский, чтобы дать указания шоферу.

Бейли смотрела на него во все глаза:

– Что ты ему говоришь?

– Чтобы вез нас по главной улице. Так я смогу засечь наших друзей. – Он снова заговорил в телефон, на этот раз по-английски, и Бейли догадалась: это Броуди, который, в свою очередь, был на связи с Шейном. А Шейн уже в пути.

Несмотря ни на что, они снова выкарабкались. И самое главное – все еще живы! Бейли понимала, что должна благодарить Ноа, а не себя. Этот человек обладал уникальной способностью обращать к своей пользе любые обстоятельства.

Не то чтобы она его недооценивала. Просто каждый раз Ноа поражал ее до глубины души своей находчивостью, не говоря уже об умении действовать в любой обстановке, справиться с любым делом, за которое брался.

Бейли могла только мечтать о таких талантах.

– Ты потрясающий.

Ноа следил и за дорогой, и за ее обочинами. Услышав слова Бейли, взглянул на нее удивленно.

– Ты слышал? – спросила она.

Он взял руку Бейли и поднес к губам.

Таксист приближался к курортному комплексу Алана. Ноа сказал ему что-то, и машина замедлила ход. Место выглядело таким же безлюдным, как и прежде, зажатое между двумя отелями, где кипела жизнь.

Наблюдатели исчезли.

Ноа бросил водителю еще несколько слов, и такси въехало прямо на парковку. Их «Блейзер» стоял на месте. С изрезанными в клочья шинами.

Недвусмысленное предупреждение. Продолжай в том же духе, и дело не ограничится четырьмя искромсанными покрышками. Лоб Бейли покрылся холодным потом.

– Ноа…

– Нет ли здесь другого отеля?

Бейли понимала, к чему он клонит. Ноа желал знать, куда она намерена двигаться дальше. Она и сама не знала – вот что было самое ужасное.

– У него здесь больше нет курортов, – прошептала она, глядя на порезанные шины и представляя, каково будет, если в следующий раз бандиты поймают Ноа, и что они с ним сделают.

Когда же это прекратится?

Сейчас. Она так решила. Это прекратится сейчас же.

– Я не знаю, что делать дальше, – призналась женщина. – Мне ничего не остается. Я проиграла. Позвоню в полицию и сдамся на их милость. Надеюсь, они мне помогут.

– Бейли…

– Нет, серьезно. Я больше не могу. Не могу подвергать опасности других людей. Особенно тебя, Ноа. Я должна остановить это безумие. Иначе тебя убьют.

Ноа ничего не ответил. Только стиснул зубы, и Бейли поняла: он хочет ей возразить или, может быть… может быть, он ей не верит. Она не могла винить его за это.

– У меня больше нет от тебя секретов, – призналась она.

– Ты уверена? Уверена, что Алан ничего тебе не говорил? Не предупредил тебя?

– Нет. Он просто собрался в поездку, как обычно… Погоди-ка. – Закрыв глаза, она пыталась в точности припомнить, как это было. Они с Аланом стояли в холле их дома. Алан держал сумку, отправляясь на ту злосчастную охоту. – В тот раз он был какой-то странный. Слишком серьезный и хмурый, он все медлил и что-то мне говорил, хотя обычно рвался из дому.

Она помнила, как ее все это удивило. На прощание Алан крепко ее обнял. Потом заглянул в глаза, чего с ним не случалось целую вечность. А затем сказал: «Когда меня не будет, бери все, что тебе понадобится; я спрятал это очень надежно, моя драгоценная!»

Бейли повторила эти слова вслух.

Ноа хранил молчание, и Бейли открыла глаза. Он смотрел на нее, взгляд потемневших глаз сделался задумчивым.

– Он называл тебя своей драгоценностью?

Бейли задумалась. И вдруг, будто удар в солнечное сплетение, на нее снизошло озарение:

– Ах, господи!

– Что?

– Нет, – прошептала она, качая головой. – Он никогда не называл меня драгоценностью. – Алан никогда не придумывал для нее интимных, ласковых словечек. Ему хватало имени, которое жена получила при рождении. Зато у него находились ласковые прозвища для всех его домов и курортных комплексов. –  Как же я сразу не догадалась, Ноа!

– Вот теперь подробнее!