Неотступный. Цена любви

— Рискните, — холодно откликается он и закрывает меня от взглядов присутствующих.

У меня не остается сил на очередные скандалы, поэтому даю понять персоналу, что все нормально и нет причин втягивать сюда полицию.

— Вы уверены, мисс Ховард? — с беспокойством смотрит доктор Юманс.

— Нет смысла его выгонять, все равно он теперь все знает.

— Нееет, зачем ты рассказала ему, Элли? — разочарованно стонет Мэтт и это становится ошибкой.

Браун поворачивается ко мне сузив глаза.

— Вот о чем он говорил в коридоре. Значит, он узнал об этом раньше меня?

— Если говорить точнее, он узнал об этом даже раньше меня, — устало отшучиваюсь я, но понимаю, что всем остальным не до смеха. — Это долгая история, возможно, расскажу ее как-нибудь в другой раз.

— Хорошая идея, — вклинивается доктор и подкатывает к кровати аппарат для УЗИ. — Мисс Ховард нужен отдых. Прошу всех освободить помещение, чтобы мы могли закончить с необходимыми для диагностики процедурами.

Мэтт с охраной нехотя выходит в коридор, бросив полный презрения взгляд на Брауна. Он же не двигается с места и выжидающе смотрит на доктора Юманс. Понимая, что он не собирается уходить, я киваю женщине:

— Он может остаться. Если хочет, конечно.

— Хорошо. Мистер Браун, встаньте, пожалуйста, с другой стороны кровати, иначе будете мешать.

На удивление он молча повинуется просьбе и занимает место слева от меня. Врач откидывает прикрывающее меня одеяло и задирает больничную сорочку. Пусть ничего нового Колтон там не увидит, я все же радуюсь наличию белья. Обильно смазав оголенный живот холодным гелем, она прислоняет небольшой датчик и принимается плавно водить им из стороны в сторону.

— Вот, смотрите, — говорит она, указывая на экран. — Это маленькое пятнышко внизу и есть ваш малыш.

На черно-белом и слегка размытом изображении, мелькает крошечная точка. Я прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

— Плод еще слишком мал, чтобы мы могли разглядеть все как следует, но он уже формируется, — продолжает доктор. — Развивается как и положено, размеры соответствуют сроку три-четыре недели.

Она делает какие-то пометки, а я не могу отвести взгляд от экрана.

— С ним правда все хорошо? Я так боялась потерять его сегодня.

— Вы вовремя попали в отделение. Мы смогли снять гипертонус матки и предотвратить новые спазмы.

— А как же противозачаточные, которые я пила уже во время беременности? — нервничаю я.

Врач тепло улыбается и успокаивающе похлопывает меня по руке.

— На таких ранних сроках действует принцип “Все или ничего”. Если беременность сохраняется и продолжает развиваться, мы, с высокой долей вероятности, можем говорить о минимальных рисках развития патологий.

С моих плеч будто свалилась огромная гора и я впервые за неделю могу вздохнуть с облегчением.

— Однако, — Юманс переводит строгий взгляд на молчаливого Брауна. — Это не значит, что вы и дальше можете пренебрегать своим здоровьем. Риск прерывания беременности сохраняется на всем ее протяжении, особенно важны ранние сроки. Вы должны беречь себя и будущего ребенка. Категорически запрещается волноваться и подвергаться тяжелым физическим нагрузкам.

— Такого больше не повторится, — клятвенно обещаю я.

— Очень надеюсь. Мы продержим вас здесь еще пару дней и прокапаем необходимые для поддержания организма препараты.

Не в силах вымолвить хоть слово и оторвать взгляд от экрана энергично киваю. Поддавшись накатывающей эйфории, неосознанно хватаю за руку Колтона. Он крепко сжимает ее в ответ и переплетает наши пальцы, также завороженно наблюдая за плавными движениями на мониторе.

Мне кажется, будто я слышу, как малыш шепчет мне: "Я здесь, мама. Я люблю тебя." и это заставляет забыть обо всем, кроме маленького человечка, который растет в моем животе.

* * *

Браун уезжает практически ничего не сказав, но при этом я слышу как за дверью он о чем-то переговаривается с доктором Юманс. Не проходит и часа, как меня переводят в вип-палату со всем необходимым оборудованием.

Очевидно, кто именно приложил к этому руку и меня греет мысль, что таким способом он заботится о нашем малыше, как и обещал. Вот только…это не сильно облегчает неопределенность в наших отношениях. И пока день за днем я провожу лежа в больничной кровати, меня часто преследует мысль, как он по ночам засыпает в объятиях невесты.

После работы ко мне пару раз ненадолго забегает Мэтт, узнать о самочувствии и привезти кое-какие вещи. Друг выглядит поникшим, а улыбка на его лице явно натянутая. Думаю, он пытается смириться с мыслью, что Браун может остаться в моей жизни.

На пятый день пребывания в больнице, доктор Юманс сообщает, что они готовы выписать меня, но только при строго соблюдаемом дома постельном режиме. Собрав вещи ближе к вечеру и получив на руки все результаты анализов, я вызываю такси и выхожу на улицу. Сделав глубокий вдох свежего осеннего воздуха, поворачиваю голову и замечаю припаркованную неподалеку черную машину.

Я бы не обратила на нее внимания, если бы не облокотившийся на нее Браун. Он смотрит на меня неотрывно и я понимаю, что сбежать незаметно не получится.