Неотступный. Цена любви

— Встреча как раз закончилась, но через минуту мне уже нужно быть на другой, — выдыхает он с легким раздражением. — Извини, не могу долго говорить, но вечером обещаю компенсировать недостаток моего внимания.

От того каким тоном он произнес последнюю фразу, щеки начинают гореть, а в голове мелькают образы вчерашнего вечера.

— Элисон?

— Да?

— Я имел в виду ужин, — хмыкает он. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Просвети, о чем же ты подумала?

Вот засранец! Специально вгоняет меня в краску после всего, что между нами было!

— Размышляю об утреннем токсикозе. Вот думаю, добежать до туалета или сделать кое-какую пакость прямо на твою сторону кровати.

— Ладно, твоя взяла. Запомню, что не стоит нервировать беременную девушку, — тихо посмеивается. — Мне пора идти, но я пришлю к тебе Грегори, чтобы ты не скучала.

— Зачем это?

— Я не шутил вчера насчет дома, также как и в утреннем записке. Он в твоем распоряжении и я хочу, чтобы ты собрала свои вещи и переехала ко мне сегодня же.

Мои брови так высоко поднимаются, что едва не оказываются на затылке.

— Сегодня?! Тебе не кажется, что мы немного спешим?

— Ховард, у тебя на пальце помолвочное кольцо, а под сердцем мой ребенок. По общепринятым правилам, мы сначала должны были съехаться, а потом уже переходить ко всему остальному, — саркастически отвечает он. — Кстати, с фамилией Ховард тебе тоже осталось ходить недолго.

Удивительно, но мне впервые нечем ему возразить.

— Элисон?

— Хорошо, я согласна.

— Спишу отсутствие сопротивление на утренний токсикоз. Запомню это, чтобы воспользоваться твоей податливостью в следующий раз. До вечера.

Не успеваю я все таки начать конфронтацию, как он бросает трубку. Нет, он просто невыносим!

* * *

Как и было обещано, Грегори приехал через несколько часов, о чем мне любезно сообщила домработница Колтона. Женщина мне определенно нравится, особенно учитывая, как она хлопотала вокруг меня на протяжении всего завтрака.

Что-то мне подсказывает, мое интересное положение не ускользнуло от ее добрых глаз. Впрочем, вряд ли многие из бывших девушек Брауна довольно уплетали огурцы с нутеллой сидя на его кухне.

Несказанно радуюсь обнаружив свою сумку с вещами из больницы. Выбор не велик, так что останавливаюсь на длинном вязаном кардигане кремового цвета и мягких штанах ему в тон.

Дорога к квартире проходит спокойно. Пасмурная осень моя любимая пора и я расслабленно любуюсь проплывающими за окном пейзажами.

Я неосознанно накрываю ладонью свой, пока еще, плоский животик. Разум рисует будущее: вот мы с малышом гуляем по утрам, вдыхая свежий осенний воздух, пока люди спешат по делам. А здесь мы останавливаемся, чтобы покормить рыжих белочек. Мне так не терпится показать ему этот удивительный мир.

Поддавшись витающей в воздухе меланхолии, не замечаю как мы оказываемся рядом с домом, в котором я провела столько теплых вечеров в компании близких друзей. Теперь все совсем по-другому.

Моника не желает меня знать, а Мэтт страдает от чувств, которым суждено остаться без ответа. Когда же все пошло не так? До последнего оттягиваю момент, когда придется окончательно закрыть эту главу своей жизни.

Мэтт в больнице упоминал о недолгом отпуске, так что не сильно удивляюсь, заметив его машину, припаркованную неподалеку. Сперва хочу открыть дверь в квартиру собственным ключом, но чувствую, что это будет не совсем правильно. Уже какое-то время я не считаю это место своим домом.

Стучусь в дверь и после недолгого ожидания, на пороге появляется полностью собранный куда-то Мэтт. Он выглядит сбитым с толку.

— Элли? Почему ты здесь, а не в больнице? Что-то случилось?

Чувствую легкий укол вины, что не сообщила ему новости. Я прохожу внутрь квартиры и иду в свою комнату. Друг следует за мной.

— Вообще-то, наоборот. Со мной и ребенком все хорошо, поэтому нас выписали.

— Вот как? А я как раз собирался заехать к тебе после обеда. Почему не написала? Я бы тебя забрал.

— Если быть честной, то меня отпустили еще вчера, — выпаливаю я.

— В каком смысле? Где же ты тогда ноче… — его глаза озаряются догадкой и он сжимает губы в тонкую линию. — Ты была с ним.

Киваю, хоть это и не вопрос.

— Почему?

Он вкладывает столько смысла в одно-единственное слово, что сначала я даже не нахожу ответа. Почему я была с Брауном? Почему выбираю его снова и снова? Почему не испытываю хотя бы десятую часть этих чувств к Мэтту? И самый главный вопрос, повисший в воздухе: почему я не смогла его полюбить?

— Мэтт, я…мне так жаль. Я не хочу ранить твои чувства. Никогда не хотела.

— Тогда зачем ты продолжаешь мучать меня? То бежишь сломя голову, то бросаешься в объятия в поисках утешения.

— Ты меня не слышишь, — едва не отшатываюсь назад, настолько больно мне слышать подобный упрек. — Думаешь, я делаю это специально? Разве хоть когда-то я давала тебе надежду, что между нами что-то может быть? Ты стал мне самым родным человеком за эти годы. Я любила тебя. По-прежнему люблю. Возможно, у нас был бы шанс, сложись все иначе, но о своем выборе я не жалею.