Неожиданная реальность (ЛП)

— И ты повёлся на эту девчачью историю? Ты хоть уверен, что ребенок твой? Я имею в виду, да ладно, Ридж. Ты только вдумайся. Сколько женщин пытаются захомутать мужчин этим "я беременна"? Я думала, что ты умнее.

Что. За. Чёрт.

— Он мой, — проскрежетал я. Конечно, мы ещё ждём результаты теста на отцовство, но он похож на меня, и я просто знаю, что он мой сын.

Она уставилась на меня так, как будто пытается разгадать меня. Она не найдет то, что ищет. Он мой сын; моя интуиция никогда не ошибалась раньше.

— И что дальше, ты просто собираешься поиграть в папочку?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свои нервы. Она испытывает мое терпение.

— Это не гребаная игра, Стефани. Я - отец. У меня есть сын.

— Не могу поверить, что ты повёлся на это дерьмо! Ты действительно хочешь быть связан ребёнком с девушкой, с которой провёл одну ночь?

— Да! — рычу я. — Он мой. Я буду в его жизни независимо от моих отношений с его матерью. Его мама, кстати, сейчас лежит на больничной койке и борется за свою гребаную жизнь!

Стефани качает головой, как будто мои слова самая сумасшедшая вещь, которую она слышала.

— Удачи с этим. Позвони мне, когда всё это дерьмо утихнет, и мы сможем быть вместе.

Бля, с меня хватит.

— Этого не случится.

— Что, если у тебя есть ребенок, то мы не можем встречаться?

— Мой сын не имеет к этому отношения. Я не хочу тебя.

Она делает шаг ко мне и проводит пальцем по груди.

— Ты уверен в этом? Почему тогда я единственная, к кому ты возвращался?

К черту все!

— Ты была частью пари, — грубо отвечаю ей, — ребята, бл*ть, поспорили со мной, что я не смогу оставаться с одним человеком на протяжении трёх месяцев. Конечно, мы хорошо провели время, но не стоит рассчитывать на большее. Ты была их выбором. — Я пожимаю плечами, давая ей понять, что она не имеет значения для меня.

— Пари? — потрясённо спрашивает она.

— Да. Забирай свою "я лучше всех" поганую сущность и проваливай отсюда. Даже если бы между нами было что-то большее, это невозможно для меня с тем, кто не принимает моего ребёнка.

— Ты даже не знаешь, твой ли он! — кричит она.

— Уходи! — мой голос низкий и угрожающий. — Я больше не хочу тебя видеть. Он мой, а ты - нет. Сейчас же уходи и забудь мой номер.

Я отворачиваюсь и топаю вверх по лестнице, мне нужно проверить Мелиссу, а потом навестить сына.

— Ты ещё пожалеешь об этом, Ридж Беккет! — кричит она меня. — Я не буду ждать тебя, когда всё это вылезет тебе боком.

— Да, бл*ть, скатертью дорога, — бормочу под нос. Я не утруждаю себя обернуться и заговорить с ней, просто продолжаю идти, как будто не слышал её тупую тираду.

На этаж Мелиссы я поднимаюсь на лифте. Тишину в её палате нарушают только звуки пиканья оборудования. Подтянув стул к её кровати, я аккуратно беру руку Мелиссы в свою. У нее никого нет, только я и наш сын. Думаю о своей семье, о своих друзьях, которые были здесь для меня сегодня и последние три дня. С её стороны никого нет. Насколько она, должно быть, одинока.

— Эй, Мелисса, — говорю тихим голосом, — ты хорошо справилась сегодня. Он идеален и такой крошечный. — Хихикаю я. — Когда держу его, он такой маленький в моих руках. Я почти боюсь сломать его, но медсестры уверяют меня, что этого не случится, — я аккуратно глажу большим пальцем её запястье. — Ты должна сейчас очнуться. Мне нужно, чтобы ты боролась и вернулась к нему.

Вот когда до меня доходит, что нужно принести его сюда. Может быть, если он будет находиться с ней в одной палате или лежать на её груди, это поможет вернуть её. Черт, не имею гребаного понятия, о чем сейчас говорю. Просто знаю, что они сказали, будто она может все слышать. В таком случае

хочу, чтобы она знала, что он здесь, и дать ей причину, мотивацию открыть глаза.

— Я собираюсь пойти вниз, в детскую комнату, и принести нашего мальчика. Он должен увидеть свою мамочку, даже если она Спящая красавица. Скоро вернусь, — поднимаюсь и целую её в лоб, прежде чем покидаю палату.

Когда дохожу до детской, останавливаюсь у окна и смотрю на него. У меня не занимает много времени найти табличку с надписью "Ребенок Нокс" и мирно спящего под ней моего сына. Хотя это чертовски пугает меня, но я не могу дождаться, чтобы снова подержать его.

Я провожу браслетом, который даёт мне доступ в детскую комнату из зала ожидания, по считывающему устройству. Сообщаю девушке на посту медсестры, что хочу принести сына к его матери. Она ни о чем не спрашивает, только просит показать браслет. Предполагаю, что история Мелиссы, её комы и меня, ничего не знающего о ребенке, быстро распространилась по всей больнице. Каждый любит хорошую историю.

— Привет, папочка, — медсестра, которую я не видел прежде, приветствует меня и катит кроватку с моим сыном. — Время покушать этому маленькому парню. Вы можете сделать это здесь, или я могу пойти с вами в палату к маме.

У меня такое чувство, что это не стандартный протокол; они, должно быть, увидеть, что у меня нет опыта обращения с младенцами или хоть какого-то представления, как о них заботиться. Они жалеют меня, но я благодарен за это.