Неожиданная Россия. XX век (СИ)

В 1905 году первую русскую революцию Никифоров встречает матросом срочной службы – не где-нибудь, а на царской яхте «Полярная звезда». На эту службу, как сейчас в Кремлёвский полк, отбирали только красавцев славянской внешности и богатырского роста – у сибиряка Петра Никифорова этого было с избытком, рост и представительность второго главы ДВР отмечали все очевидцы.

Его будущий коллега Краснощёков тоже был высок, но совсем иного типажа. «Был он костляв, долговяз, неуклюж, у него было большое мефистофельское лицо, очки и часто насмешливая и безжалостная манера в разговоре» – так опишет очевидец первого главу ДВР.

Второй лидер ДВР, красавец-матрос Никифоров за 15 лет до того, как возглавлять дальневосточное государство, на службе охранял царя, а в свободное время слушал выступления Ленина и Троцкого в «Петербургском совете рабочих депутатов». Опыт создания в 1905 году таких параллельных структур власти пригодится матросу позднее, в ДВР. Пока же он становится рядовым «боевиком» первой русской революции с типичной судьбой – матросский мятеж в Кронштадте, подполье, попытка ограбления казначейства, арест в 1910 году, камера Иркутского централа и приговор к повешению.

Отставной матрос и подпольщик был парнем начитанным. «Хотелось походить на какого-то литературного героя. Кажется, на Овода!» – так позднее он опишет жизнь в камере смертников. И видимо не лукавил: страх придёт к нему позднее, когда казнь заменят пожизненным заключением. «Вот тогда у меня волосы на голове зашевелились» – вспомнит он спустя полвека.

Февральская революция 1917 года вернёт Краснощёкова из эмиграции, а Никифорова освободит с каторги. Впервые они встретятся летом того революционного года во Владивостоке. Краснощёков бросит в Чикаго семью, богатую адвокатскую практику, созданный им «рабочий университет» для эмигрантов, американское гражданство и вернётся в Россию. Первая мировая война закрыла европейские границы и «американец из Чернобыля» поплывёт в единственный доступный порт, Владивосток. Здесь уже будет работать революционный орган власти, Совет. Один из его лидеров – Пётр Никифоров, всё имущество которого состоит из толстой тетрадки с записанными в тюрьме цитатами Маркса и французских философов…

Владивостокский совет объявил о взятии власти за два месяца до ленинского переворота в Петрограде, ещё в августе 1917 года – сказалась активность Краснощёкова и Никифорова. К 1918 году бывший американский адвокат с дипломом факультета экономики и права University of Chicago станет главой первого большевистского правительства Приморья, Дальневосточного Совета народных комиссаров.

Именно тогда Краснощёков выскажет мысль о создании на Дальнем Востоке отдельной республики в составе Российской федерации – для второго года революции идея ничуть не более экзотическая, чем, например, создание отдельных республик в Белоруссии и на Украине. Никифоров, кстати, эти игры в федерализм не поддержит.

Но любые споры прекратит разгоревшаяся гражданская война. Для обоих революционеров, Краснощёкова и Никифорова, она обернётся специфическим участием – до 1920 года они просидят в тюрьмах «белой власти». Выживут случайно. Свой смертный приговор Краснощёков получит в Иркутской тюрьме, но расстрелять его просто не успеют – диктатура Колчака развалится раньше, и к январю 1920 года «американец из Чернобыля» выйдет на свободу.

Через месяц, когда восстание ликвидирует власть Колчака и во Владивостоке, на свободу выйдет и Никифоров. После долгой царской каторги белая тюрьма его не впечатлила, позднее он напишет в мемуарах «Когда в колчаковском застенке сидели, так совсем страха не было. Злость одна была…»

«Мы все за Советскую власть, только один Никифоров против…»

Вот такие два человека к началу 1920 года оказались идеальными кандидатами красной Москвы на строительство «буферной» ДВР. Один, Краснощеков, строил её с запада, из Забайкалья, второй, Никифоров – с востока, из Приморья.

Краснощёкову было легче, он работал на территории, которую полностью контролировали войска большевиков, принявшие имя «Народно-революционной армии ДВР». Именно поэтому должность Краснощекова, сначала в Верхнеудинске (Улан-Удэ), потом в Чите, называлась – «председатель Правительства Дальневосточной Республики».

Никифоров же действовал во Владивостоке, где главной силой были оккупационные войска японцев. И его должность звучала скромнее – «председатель Совета Министров Дальневосточной Республики». Сразу выяснились разногласия «восточного» и «западного» глав ДВР: если Никифоров дисциплинированно исполнял приказы Москвы, рассматривая «буфер», как тактический приём большой политики, то Краснощёкова, похоже, искренне увлекла идея дальневосточного государства.

Никифоров во Владивостоке в начале 20-х годов минувшего века