Неожиданная Россия. XX век

Выполняя указания Жданова Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), тот самый пресловутый «Агитпроп» подготовил проект постановления «Об издании сборника стихов Ахматовой» из двух пунктов. В первом «за беспечность и легкомысленное отношение к своим обязанностям» объявлялся выговор директору издательства «Советский писатель» и директору его Ленинградского отделения, а также политредактору (цензору) Главлита. Вторым пунктом предлагалось «внести в ЦК ВКП(б) предложения об усилении политического контроля за выпускаемой в стране литературой». В таком виде постановление было представлено секретарям ЦК Жданову и Андрееву. Резолюция первого гласила: «За. Жданов». Но председатель Комиссии партийного контроля прореагировал жёстче: «По-моему, это решение недостаточно. Андреев».

Вероятно, ныне этот абсолютно забытый член Политбюро с замечательно безликим именем – Андрей Андреевич Андреев – вспомнил, что дочь петербургского чиновника Аня Горенко писала эти богемные стихи, как раз в то время как он, сын нищего смоленского крестьянина, 13-летним мальчиком работал посудомойкой в московском трактире. Товарищ Андреев вписал карандашом еще один, очень короткий последний пункт: «Книгу стихов Ахматовой изъять».

В 1914 г., когда у «царскосельской весёлой грешницы» вышла первая книга стихов о салонных томлениях изысканной барышни, подросток с безликим именем Андрей Андреев вкалывал на петербургской обувной фабрике «Скороход». «Перо задело о верх экипажа. Я поглядела в глаза его. Томилось сердце, не зная даже…» – не зная даже, даже не задумываясь о тех миллионах полуголодных, остававшихся за бортом того красивого экипажа.

Позже, уже в знаменитой критике 1946 года, Жданов назовёт эти стихи Ахматовой «поэзией десяти тысяч верхних старой дворянской России». Современные литературоведы не спешат задумываться о том, что же стояло за этими словами «Доктора Зло», совершенно понятными для большинства современников Ахматовой, родившихся в полуфеодальной России дикого капитализма, той России, которую мы – спустя век – так и не потеряли…

Глава 42. Оранжевая революция товарища Сталина

Поскольку мем «оранжевая революция» всё ещё остаётся популярным в политологии и пропаганде и даже в массовом сознании, то попробуем немного разобраться с данным явлением. И сделаем это на примере ближайшей одной из первых «революций» такого рода, которая случилась уже далёким летом 1940 года, но не так далеко – в Талине (или Таллине? а может и Таллинне?)

Пример давний, но почти классической – то, что историки Эстонской ССР именовали «солнечной революцией», а политики и историки самостийной Эстонии именуют «оккупацией» – было именно эталонной «оранжевой революцией».

Ведь что такое «оранжевая революция», если попробовать дать краткое определение? «Оранжевая революция» – это когда местная внутренняя оппозиция, опираясь на реальное недовольство части народа внутренними проблемами, при серьёзной и активной политической и организационной поддержке извне, под демократическими лозунгами, посредством демократических процедур и массовых выступлений, но без открытого насилия свергает прежнюю власть; при этом свергаемая власть не может обратиться к силовым методам подавления внутренней оппозиции именно из-за внешнего давления более сильного соседа по планете.

Вот и рассмотрим теперь эстонский пример «солнечной революции» или «оккупации» (уж кому как нравится) в свете данного выше определения.

Эстонский и финский «лимитрофы»

Для начала изложим ход тех давних событий. Как известно, в 20-е годы большевики, мягко говоря, очень жаждали революций в сопредельных странах. Эстония, кстати, была самой маленькой из таких сопредельных, или как тогда говорили «лимитрофных» стран. Но даже в такой маленькой Эстонии попытка местных коммунистов захватить власть в декабре 1924 г. с треском провалилась. Ведь при прямом столкновении действующая государственная власть всегда сильнее внутренней оппозиции. Ну а извне «независимость» Эстонии гарантировали тогдашние хозяева Европы и мира – Великобритания и Франция. Советская же Россия тогда была ещё слаба.

Но времена и соотношения сил меняются. К началу Второй мировой войны СССР уже был куда более сильной региональной державой, а прежние хозяева Европы с 1 сентября 1939 г. оказались очень заняты, и им сразу стало не до окраинных «лимитрофов». Вот тут и понеслось…