Неожиданная Россия. XX век

Именно ботинки с обмотками и гигантские закупки обуви за границей позволили Русской императорской армии к 1917 году частично погасить остроту «сапожного» кризиса. Только за полтора года войны, с 1 января 1916 года по 1 июля 1917-го, армии потребовалось обуви 6 миллионов 310 тысяч пар сапог, из них было заказано за границей 5 миллионов 800 тысяч пар.

За весь 1916 год в действующую армию и на тыловые склады поступило до 29 миллионов пар обуви (из них только около 5 миллионов пар сапог), а за все годы Первой мировой войны в России среди прочего обмундирования на фронт было отправлено 65 миллионов пар кожаных и «парусиновых»-брезентовых сапог и различных ботинок.

При этом за всю войну Российская империя призвала «под ружьё» почти 19 миллионов человек. По статистике за год боевых действий на одного военного тратилось 2,5 пары обуви, и только за 1917 год армия износила почти 40 миллионов пар обуви – до самого конца войны обувной кризис так и не был окончательно преодолён.

Глава 10. Шпионы кайзера. Русская контрразведка в начале Первой мировой войны

В начале Первой мировой войны Российская империя еще не очень понимала, что такое шпионаж в условиях тотального конфликта и как с ним бороться. Нравы в этой области оставались еще совсем патриархальными и старомодными. Расскажем об этом на примере двух первых немцев, арестованных в Петербурге по подозрению в шпионаже в самом начале войны, в августе 1914 года.

Патриархальная контрразведка

27 июля (9 августа) 1914 года полковник Отдельного корпуса жандармов Василий Ерандаков, возглавлявший Санкт-Петербургское городское контрразведывательное отделение, получил сообщение o том, что в гостинице «Астория» разместился нелегально прибывший в столицу российской империи германский шпион Эрнст Густав фон Лерхенфельд.

Шли девятые сутки войны, которую вскоре назовут Первой мировой. Ещё 1 августа 1914 года немецкий посол граф Пурталес официально вручил российскому министру иностранных дел ноту об объявлении войны. С этого момента, в соответствии с международными конвенциями дипломаты враждующих сторон должны были через нейтральные государства организованно вернуться в свои страны. Упомянутый выше Эрнст Густав фон Лерхенфельд так же обладал дипломатическим статусом, много лет являясь генеральным консулом Второго рейха в городе Ковно (ныне литовский Каунас).

Однако, с того момента, как после официального объявления войны германский консул скрылся от наблюдения властей, Лерхенфельд из дипломата автоматически превращался во вражеского агента на русской территории. Впрочем, о том, что германский консул в чине ротмистра прусской гвардии занимается отнюдь не только «чистой» дипломатией, спецслужбы России знали давно. Еще в 1909 году Генеральный штаб Русской императорской армии направил в Министерство иностранных дел список западноевропейских дипломатов, причастных к разведывательной деятельности. В этом списке под номером четыре, сразу после британского консула в Одессе, значился немецкий консул в Ковно барон Лерхенфельд.

Пикантности в это дело добавлял тот факт, что германский аристократический род Лерхенфельдов через прабабку царя Николая II числился в дальних родственниках династии Романовых, а сам консул Лерхенфельд был женат на баронессе Анне Эльфриде Луизе фон Штакельберг, родной дочери генерала Георгия Штакельберга, одного из командующих русской армии во время войны с Японией в 1904-05 годах.

Вероятно, именно поэтому в 1912 году осталось без реакции ходатайство коменданта крепости Ковно о высылке консула Лерхенфельда, уличённого в разведывательной деятельности. Накануне Первой мировой войны крепость Ковно на западной границе Российской империи имела стратегическое значение, прикрывая удобные переправы через Неман и железную дорогу из Петербурга в Варшаву. Именно в 1912 году военные власти России начали модернизацию крепости и строительство новых фортов.

Лерхенфельда несколько раз задерживали возле строящихся укреплений Ковно. Немецкий дипломат объяснял своё появление у новых фортов русской крепости выездами на охоту и поездками в имения своей жены. Действительно баронесса Штакельберг, дочь видного российского генерала, владела крупными земельными поместьями в окрестностях Ковно.