Неожиданная Россия. XX век

Военные аналитики понимали эти проблемы задолго до начала Первой мировой войны. Так Ян Блиох в своей книге о будущей войне в самом конце XIX века отмечал: «Новейшие условия боя неблагоприятны для русской армии в том смысле, что они уменьшили значение именно тех качеств, которыми русские войска обладают в высокой степени, зато выдвинули вперёд такие требования, котором наши войска отвечают уже в меньшей степени. Так главная сила русского солдата всегда была в геройском, суворовском ударе в штыки, не считая своих потерь от огня, и в упорной, но пассивной обороне в фортах и окопах… Но никакое мужество не устоит против тех потерь, которые окажутся при современных условиях, если вести атаки во чтобы то ни стало… Что касается упорства обороны, то самая упорная оборона все таки должна окончится сдачею, если она остаётся пассивною, если обороняющийся не проявляет сам инициативы. А это – уже иное свойство, чем готовность к самопожертвованию и к перенесению всяких лишений…»

Эти проблемы русской армии, по мнению Блиоха и привлечённых им к работе военных аналитиков, проистекали из низкого образовательного уровня страны: «Новые условия ставят большие требования относительно развитости самих солдат, способности их действовать по смыслу отданного приказания, не дожидаясь дальнейших команд. Между тем, относительно развитости солдат в русской армии остаётся желать много лучшего… В этом вина самого положения народного образования в России».

За 15 лет до начала Первой мировой войны наиболее полный и обоснованный футуристический прогноз о грядущем столкновении выносил неприятный диагноз русской военной системе: «Во всяком случае не подлежит сомнению, что число грамотных, сколько-нибудь умственно развитых, а тем более образованных людей в рядах русской армии гораздо менее, чем в других армиях Европы».

«Убыль в офицерах может отозваться в русских войсках сильнее, чем в других…»

Дефицит грамотных солдат в русской армии и вообще в русском государстве не только снижал боевые качества в условиях новой войны, но и порождал ещё одну фундаментальную проблему – резко сужал базу для производства и подготовки офицерских кадров. Многомиллионные призывные армии, которые двинутся в многолетний бой осенью 1914 года, требовали не только миллионов рядовых, но и огромное количество офицеров, особенно младших командиров.

В условиях мировой войны таких офицеров уровня стрелковых рот требовалось очень много, гораздо больше, чем их могли подготовить обычные военные учебные заведения. И тут социальная отсталость царской России играла свою роковую роль. Если в остальных крупнейших странах Европы почти поголовная грамотность всех слоёв населения позволяла быстро готовить младших офицеров из рядовых солдат, то в Русской императорской армии большинство составляли неграмотные или малограмотные, едва умеющие читать – готовить из них офицеров для современной войны было уже невозможно.

То есть при всём огромном мобилизационном потенциале Российской империи, её мобилизационный «запас» потенциальных младших офицеров был относительно невелик. Например, в Германии при 100 % грамотности уже во втором поколении на должность командира роты теоретически можно было готовить любого из 13 миллионов потенциальных призывников – все они обладали необходимым базовым образованием в 6–8 классов и отбор в офицеры ограничивался исключительно их военными способностями. Аналогичная ситуация была в Англии и Франции. В Российской же империи, которая за годы Первой мировой войны призовёт в армию свыше 16 миллионов, на должности младших командиров по образованию, сравнимому с германским школьным, могло претендовать менее 10 % от этой огромной цифры. Естественно, что далеко не все лица с подходящим уровнем образования хотели и могли быть офицерами военного времени, и это ещё более усугубляло дефицит младших командиров в русской армии.

Этот трагический для России дефицит предсказал всё тот же Ян Блиох за 15 лет до 1914 года: «Наиболее же чувствительной окажется на войне убыль в офицерах. Им придётся делать больше усилий и по необходимости подставлять себя, а неприятель будет знать, что убыль в офицерах может отозваться в русских войсках сильнее, чем в других…»

Мировая война подтвердила этот прогноз. Боевые потери офицерского корпуса русской армии в 1914-17 годах составили 71298 человек, из них 94 % пришлось на младший офицерской состав – 67722 погибших. При этом большая часть убитых офицеров (62 %) полегла на поле боя в первые полтора года войны. В армии образовался огромный некомплект командиров, особенно младших.