Неожиданное Наследие (СИ)

Изначально это и правда была просто PWP зарисовка, страниц эдак 10, части эдак две. Но я все-таки не стала расписывать по максимуму.

Надеюсь, Вы не слишком разочаровались.

Еще хочется сказать спасибо всем тем, кто хоть как-то показывал интерес к этой работе: оставлял комментарий, ставил лайк или заносил работу в видимый сборник - это очень радовало.:3

Ах да! Тут еще спешлы на подходе. Висят готовенькие в черновиках, но на всякий случай попробую заставить себя вычитать текст. Их вам точно не придется долго ждать. Наверно. Правда. И я надеюсь, что Вы их тоже прочтете и оцените. Короткая информация о спешлах уже добавлена в “примечания автора”.

========== Спешл «Эпилог» ==========

Легкий дымок над котлом не был заметен, а потому последующий взрыв стал полной неожиданностью для Гарри. Только по чистой случайности рядом с его котлом проходил профессор Снейп, который успел поставить щит. Благодаря этому из-за взрыва пострадал лишь сам котел, наполовину расплавившись и обзаведшийся огромной дырой с рваными краями на боку.

- Мистер Поттер, минус десять баллов с Гриффиндора! Останетесь после занятия и вычистите свой котел. А заодно и котлы всех присутствующих.

Гарри услышал нервный вдох сидящей рядом Гермионы, и еле сдержался от того, чтобы виновато опустить голову. Не сказать, что он был единственный, из-за кого с факультета летели баллы, отнюдь. Просто он был единственный, кто находился рядом с той, кого это волновало сильнее собственной жизни, и от этого было очень некомфортно.

Занятие продолжило свой ход после этого небольшого инцидента, привнеся лишь единственное отличие: сам Поттер уже не стоял над котлом, а чинно сидел за партой и писал эссе о пользе и вреде крысиной лапы. Быстрые и полные надежд взгляды на своих однокурсникков не принесли никаких результатов. Все ученики больше были заняты варкой зелий, чем невозможностью Золотого Мальчика вспомнить о редко используемом в зельеварении ингридиенте. Честно поломав голову в попытке вспомнить, что же такое крысиная лапа, Гарри тяжело вздохнул, низко опуская голову и ероша волосы на затылке.

Он не любил поступать нечестно. Врать. Идти скользкими путями. Это противоречило его натуре, разъедало изнутри, выжигая последние остатки его личности. Когда он соврал в первый раз, его долго не отпускало. Ведь он соврал не потому что от этого зависела чья та жизнь, не для того, чтобы уберечь от опасности, а просто из-за того, что так попросил один высокомерный блондин. И Гарри соврал. Он до сих пор не знал, к чему привела эта ложь, но если раньше он и сомневался, то теперь был уверен — к чему-то она привела. И от этого было еще тошнее.

Драко Малфой был не из тех, кто довольствуется малым, но одновременно он был не из тех, кто выставляет самого себя полностью напоказ. О нет, он мастерски балансировал между этими двумя крайностями, и умудрялся правду о себе превращать в ложь, в которую никто не верит. Гарри не знал, зачем слизеринец попросил его сыграть роль в том небольшом спектакле и соврать той девушке со слизерина и декану. Тогда он долго занимался самокопанием и каждые пол часа был готов бежать каяться во всех грехах. Лишь ласки Малфоя и его довольный шепот о том, что гриффиндорец очень ему помог, останавливали Поттера, затирая вину удовольствием и теплом.

После этого Драко не раз просил Гарри оказать небольшие услуги: поговорить на определенные темы с определенными людьми, задать нужный вопрос в нужном месте, пройти мимо определенной компании и кивнуть одному из них… Много непонятного делал Гарри по задумке Малфоя, много неправильного и не всегда честного. Но гриффиндорец быстро осознал одну важную деталь: как бы его не претило делать некоторые вещи, довольный после этого Драко делал довольным и его. И тут дело не в похоти и удовольствии, нет, совсем нет. Внутри того ядовитого ядра, что Гарри ощущал в себе, чуствовалось теплое и нежное удовольствие Драко от того, что все идет так, как тот хочет. И Гарри продолжал переступать себя, только чтобы сохранить это чувство. Чувство, имя которому он очень боялся дать.

Опустив голову еще ниже и оперевшись на руку, Поттер закрыл глаза и обратился внутрь себя, выискивая тепло. Ему все еще было сложно осознавать Наследие как часть себя, а не как неудобный предмет гардероба, который невозможно снять. Теплый комок внутри него стал больше, будто почувствовав внимание, и гриффиндорец выбросил все лишние мысли из головы, погружаясь в ту часть себя, что не была человеческой. Мир пропал и возник вновь — яркий, резкий, другой. Мир эмоций, энергий, силы и инстинктов.

Найти Малфоя в этом круговороте запахов и кусков личностей и силы было легко — он делал это не в первый раз, и между ними висела тонкая, но яркая нить, вдоль которой и направил самого себя Гарри.

Легкое касание, просьба, неуверенность, желание. Насмешка, ирония. Смирение и обещание. И вот Гарри открывает глаза, невольно щурясь, чтобы начать спокойно воспринимать этот мир. А на пергаменте уже разворачивалась небольшая история редкого ингридиента, выводимая его рукой.