Неожиданное наследство

– Что он бастард? – грубо уточнил Майкл Фарли. – О да, ему достаточно часто об этом твердили, во всяком случае, мне так кажется. У него нет ни малейшего желания разговаривать со мной, да и разве можно его осуждать за это?

Кристина молчала, и Майкл Фарли раздраженно спросил:

– Кстати, почему бы вам не оставить меня наедине с моим позором? Подберите юбки и бегите отсюда во всю прыть. Ведь так будет правильно, разве вы забыли?

– Я думаю не о вас, – медленно проговорила Кристина. – Я думаю о ребенке.

– С ним все в порядке.

– Разве?

– А почему бы нет? Теперь он будет жить здесь – здесь хотя бы не бомбят.

– Это все, что вы собираетесь предложить ему взамен того, что он потерял?

– А что, по-вашему, я должен сделать?

Кристина посмотрела ему прямо в глаза.

– Почему вы не приходили к нам? – спросила она.

Майкл Фарли твердо встретил ее взгляд, и на мгновение Кристине показалось, что он сейчас выгонит ее. Однако он неожиданно сдался.

– Присядьте, – командным тоном произнес он. – Вам предстоит услышать правду. Вы сами нарвались, так что не обвиняйте меня за те мысли, которые возникнут у вас впоследствии.

Кристина молча села на диван, а Майкл Фарли облокотился на каминную полку. Над его головой висел портрет одного из предков – Дингла георгианской эпохи, о котором поговаривали, что он долго пиратствовал, прежде чем вступил в королевский флот и поднялся до ранга адмирала. Кристина впервые разглядела в Майкле черты Динглов, и весь страх перед тем, что она сейчас услышит, неожиданно исчез. У нее возникло ощущение, что, каковым бы презренным ни было прошлое Майкла Фарли, чести своих предков он не посрамил. Пусть он жесток, пусть он груб, но он никогда, как подсказывал внутренний голос Кристине, не опустился бы до низости, никогда бы не совершил подлость.

– Я расскажу вам историю своей жизни, – начал Майкл Фарли, – и когда вы услышите ее, возможно, вы поймете, почему одним из моих достойных поступков было оградить вас от дружбы со мной. Но теперь я больше не могу защищать вас от самой себя, так что слушайте правду.

Моя мать Марджери Дингл вышла за моего отца в Индии в 1900 году. Она влюбилась в него, когда жила там с моим дедом, который в то время был губернатором Мадраса. Из той влюбленности ничего бы и не вышло, если бы не пошли разговоры о том, что полк отца переводят в Африку для участия в Южноафриканской войне. Придя в отчаяние от мысли о расставании, мои родители объявили о том, что они обручены. Мой дед категорически отказался давать согласие на их брак. Мой отец был хорошим солдатом, но его происхождение и общественное положение не считались подходящими с социальной и финансовой точек зрения. Влюбленных разлучили, и моей матери пригрозили, что если она предпримет еще одну попытку увидеться с моим отцом, ее отправят домой. Поэтому они убежали, а поженил их миссионер.

С этого момента мой дед снял с себя ответственность за них и полностью перестал общаться с дочерью. Однако родители были исключительно счастливы, несмотря на бедность и на положение своего рода изгоев. Через пять лет полк вернулся в Англию, а у моей матери родился я. Мой отец умер от брюшного тифа на транспортном судне.

Мать узнала о том, что овдовела, только по возвращении в Англию. Убитая горем, она поселилась у родственников отца в Хаммерсмите, решив ни под каким видом не обращаться за помощью к собственной семье. Бабка и дед по отцовской линии были ограниченными и скупыми людьми, их очень возмущало якобы надменное поведение моей матери и то, что она принадлежит к знати. Я хорошо помню инциденты, случавшиеся, когда я был совсем маленьким, – дед с бабкой отравляли жизнь матери ехидными замечаниями по поводу ее принадлежности к «голубой» крови. С тех пор у меня развилась ненависть ко всем уважаемым, так называемым «хорошим» людям.

Прожив там три года, моя мама, которая все еще была молода и очень красива, влюбилась в австралийца – мужчину средних лет, приехавшего в Англию меньше года назад. Не могу понять, почему она в него влюбилась, единственное объяснение – это то, что он был полной противоположностью моим деду и бабке. Думаю, к тому времени моя мама пришла к выводу, что замужем ей в любом случае будет лучше, чем жить с ними, под их пристальным вниманием.