Неожиданность (СИ)

— Нас не камень, нас дельфины торопят, — объяснил я, — нужная стая должна со дня на день уйти к Средиземному морю, и ищи их там, свищи. Верные, похоже, сведения, — митрополиту Переславскому видение было. Даже если он и ошибся, рисковать резона нет.

— Немедленно пожми ему руку! — заорал во мне Боб. — Потом поздно будет!

Судя по его дикому крику, сейчас объясняться некогда, подумал я и сунул свою ладонь Большому белому волхву.

— Позволь пожать твою мудрую, много прожившую и повидавшую мужественную руку! — подольстился я.

Агний удивился, но руку подал.

— Подольше держи! — мелькнула молнией в голове мысль Полярника. — Скажу, когда отпустить!

Я ощутил в своей ладони легкое покалывание — видимо пошло инопланетное вторжение в магический мозг кудесника.

— Не знаю, что бы мы делали без мудрого руководства Больших волхвов, — фальшивым соловьем разливался я, для верности прижав его ладонь другой своей рукой, — устали жить в постоянном напряжении перед битвой, готовиться к бою и день, и ночь. А вы рискнули своей жизнью ради нас, напугали черных большой войной. А в такой войне часто ведь гибнут и большие военоначальники!

Прислушался к себе — пока тихо. Продолжим!

— Вы собрали с миру по нитке для нас большую сумму денег, ты рискнул прилететь черте-куда в неведомую степь, ломаете голову, пытаясь предсказать наше будущее и уберечь нас от новых бед.

Молчит звездный пришелец, затих где-то. Может Агний уже свернул ему походя башку, как куренку, и теперь забавляется со мной, как кошка с мышкой? Дальше!

— Хотелось бы услышать твои мудрые речи! Как нам столковаться с дельфинами? Какой к ним нужен подход? Как перейти грань между нами и ими?

Большой уже подергивал на себя свою ладонь, но делал это как-то вяло — лесть приятна в любом возрасте!

— Отпускай! — прозвучала в мозгу желанная команда.

И я отпустил руку мудреца с чувством глубокого облегчения. Уфф!

— Эх, ребята! — с горечью ответил мне волхв, — неужели бы я от вас скрыл свои знания о дельфинах, если б они у меня были! Наплевал бы на черных, вперед вашей ватаги поскакал бы! В мои 110 лет, мне терять уже нечего, жизнь прожита и достойной смерти был бы только рад. Но нету о дельфинах в моей голове ничего! Кругом пустота! И никому ничего из наших неизвестно.

— А про предсказание митрополита что думаешь? Может быть он и прав? — спросил я с уже неподдельным интересом.

— Может быть, — согласился Агний. — Мы давно о Ефреме знаем. Предсказывает будущее куда там нам! Большую силу ему дарует Господь. Правда, говорят, ослаб уже митрополит, ушла от него сила, теперь может и ошибиться — старость не радость. Какая еще от меня помощь нужна?

Пока Богуслав думал, я выпалил:

— Жене Забаве в Великий Новгород весточку бы передать. — И с тревогой: — Или невозможно это?

— Это в наших силах, — успокоил меня Большой. — Пиши коротенькое письмецо мелкими буковками, голубиной почтой отошлю Добрыне. Думаю, он твою жену махом сыщет.

Тут же волхв добыл из моей седельной сумки бересту, оторвал кусочек по размеру, и я накарябал Забаве письмо.

Забава! Мы победили черных. Я не ранен. Вернусь не скоро.

Тут свободная площадь практически закончилась — велика ли лапка у голубя! Вот страуса бы к этому делу приставить — пиши не хочу! Но не заселила такая шустрая и ходкая птица русских просторов, а всякие дронты с длиной лапы в метр неудачно вымерли.

Что-нибудь важное, вроде: люблю, скучаю, целую — писать было негде. Подпись тоже никуда не лезла.

В это время Богуслав спросил кудесника:

— А с Францией связи нет?

— Мало того, что ее нет, так и связываться нам в этих землях не с кем.

Слава вздохнул и отстал от Большого волхва.

Я для верности решил уточнить:

— Подпись на моей писульке поставить негде. Переписать?

— Дай-ка.

Агний с трудом вчитался, и, пряча бересту за пазуху, дал мне ответ:

— И так еле-еле втиснуто. Еще больше ввернешь, перекособочишь все, вообще будет не прочесть. Добрыня скажет, от кого цидуля — голубь-то к нему прилетит.

Ну, что же, давайте прощаться. Удачи вам. Как я вижу будущее, именно вам должно повезти. Прощайте, — и волхв ушел.

— Вот так: пришел, ушел и взятки с него гладки! — сварливо заметил Богуслав. — А мы тут крутись как хочешь! И с Францией связи нет!

Все антеки тебе были плохи, подумалось мне. Вот теперь и варись только в нашем, человеческом котле, в собственном соку до самой Франции.

Потом я подошел к Матвею, отвел его в сторонку.

— Что, Володь, опять битва впереди? — молодцевато спросил он, — хорошо бы с Кузьмой на пару сабельками помахать, повеселиться!

— Если нас половцы в ближайшие дни в дороге не прихватят, обойдемся без этакого веселья, — снедаемый завистью к ушкуйнику, объяснил я. — Доведете ватагу до Херсона, и оба можете быть свободны. К молодой жене отправишься, порадуешь Елену.

Из горла молодца вырвался дикий победный клич, и он исполнил несколько акробатических трюков.

Потом Матвей немножко опамятовался и тревожно спросил:

— Вдруг снова черные навалятся, а я уже уйду?

— Сообщение нам с Богуславом было, — поделился я, — притихли темные кудесники, большой войны испугались. Других значительных опасностей не предвидится.