Неожиданный удар

Еще шуршание.

– В штаны?

– Там нет карманов.

– На кухне?

Натянув на голову футболку, пахнущую Адамом, я нахожу дверь и, открыв ее, выбегаю в коридор. Здесь гораздо светлее, и я без труда нахожу кухню. На кухонном острове светится экран моего телефона.

Схватив его, я вижу на экране фото мамы и торопливо отвечаю на звонок.

– Привет, мам. Все в порядке?

Должно быть, Адам включил кофемашину у меня за спиной, потому что она шипит, и в кофейник начинает капать жидкость.

– Ты где? Ты нарушила комендантский час, юная леди. Тебе повезло, что я не позвонила в полицию, – выговаривает она мне, как маленькой.

«Как маленькой».

Вдох у меня получается свистящим. Страх острыми когтями впивается в грудь и проворачивает их. Что мне делать? Такого никогда раньше не случалось.

К моей спине прижимается твердая грудь, а две сильных руки обнимают с обеих сторон, и я подаюсь назад.

– Мама, где миссис Макконнелл?

– Она заходила выпить кофе, а потом я отправила ее домой. Все равно еще слишком рано для гостей. Глупая женщина.

– Ты права. Прости, что меня нет дома. Я скоро вернусь, – настороженно говорю я.

– Где ты, Скарлетт? Это на тебя не похоже.

Адам ласково целует меня в висок.

– Я ночевала у друга, но уже еду домой.

Мама цокает языком.

– Да, именно. Тогда скоро увидимся.

– Увидимся, – шепчу я, прежде чем завершить разговор и набрать миссис Макконнелл. Я не позволяю себе думать ни о чем другом.

Она берет трубку после второго гудка.

– Алло.

– Вы просто оставили мою маму одну? – спрашиваю я громче и грубее, чем хотела. Соседка ахает, и я тут же раскаиваюсь.

Адам накрывает ладонью мою руку с телефоном и аккуратно забирает его у меня. Я позволяю ему рассказать моей соседке, что происходит, понимая, что сейчас не в состоянии разговаривать с ней.

Прижав руку к груди, я закрываю глаза и позволяю себе абстрагироваться от беседы Адама с пожилой женщиной.

Реальность маминого заболевания ощущается тяжелее, чем обычно. Ей с каждым днем становится хуже, но это еще один знак, что я не справляюсь самостоятельно.

Она заслуживает лучшей помощи, которую можно получить, и я начинаю понимать, что не смогу ей этого дать. Она больше не может работать. Даже просто помогать в оранжерее несколько часов в день для нее слишком тяжело, а моя работа в «ЛКУ» – наш единственный источник дохода. Я не могу позволить себе уволиться и сидеть с ней дома.

Черт. Как изменится моя работа в комплексе после всего случившегося? Мне придется искать другую вакансию. Я не могу продолжать работать на Адама. Он не может быть моим боссом.

Сердце разбивается на кусочки. Я полюбила свою работу. Я люблю тренировать Уиллоу и видеть, как она растет с каждым занятием. Я люблю утро с Адамом и улыбки, которые он дарит мне, когда мы пересекаемся днем. О боже!

– Какой бардак, – произношу я на выдохе.

Адам уже закончил разговор и теперь кладет руки мне на плечи и сжимает их.

– Мистер и миссис Макконнелл сейчас вернутся к вам домой и проверят, как твоя мама. Они поговорят с ней и перезвонят.

Я разворачиваюсь и утыкаюсь лицом в его голую грудь, обнимаю его за пояс и крепко держусь. Адам шумно выдыхает и обнимает меня в ответ.

– Мне надо домой.

– Да. Я тебя отвезу.

– Маме становится хуже. Мне нужна помощь, – признаю я.

Адам медленно гладит мою спину по кругу:

– Тогда позволь мне помочь. Скажи, что сделать.

Если бы это было так легко. Я не сомневаюсь, что Адам исправит все, что меня расстроит, будь такая возможность. Такой уж он мужчина.

– У меня запланировано несколько встреч с приходящими сиделками. Мне просто нужно назначить дату. Надо выбрать кого-то как можно скорее.

– Хочешь, я схожу с тобой? Какой день тебе нужен? Я могу освободить нас обоих, – предлагает он.

Я качаю головой:

– Не надо. Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы ты был рядом, это только подводит нас к другой моей проблеме.

Он замирает:

– Какой проблеме?

– Я больше не могу быть твоей сотрудницей, Адам. Я не могу быть с тобой и одновременно работать на тебя. Так не получится, – хриплю я.

От эмоций печет глаза, и я пытаюсь прогнать слезы.

– Ты работаешь не на меня, Скарлетт. Ты работаешь на Уиллоу и других хоккеистов, которые приходят в «ЛКУ» в поисках тренера с твоими навыками и опытом.

– Все будет иначе, чем сейчас. И что подумают остальные? Что ты теперь спишь со своей сотрудницей? Я не могу так навредить твоей репутации и не хочу тебя потерять. Мое увольнение – единственный вариант.

Адам отпускает меня и делает шаг назад. Его взгляд становится настороженным. Мне хочется потянуться к нему, но я трушу и оставляю руки висеть вдоль тела.

– К черту мою репутацию, Скарлетт, – громко, почти зло говорит он. – Она ничего не значит по сравнению с тобой. И все знают, что ты получила работу благодаря тому, как чертовски потрясающа на льду. Благодаря тому, как сияешь каждый раз, когда аплодируешь Уиллоу, каждой медали, которую выиграла, и рекорду, который побила. Ты получила работу потому, что заслужила ее. Ты не потеряешь меня.

– Я получила ее, потому что была единственной звездной спортсменкой, болтающейся без карьеры и нуждающейся в причине выходить из дома.