Неожиданный звонок

Охваченная беспокойством, я встала и прошла в архив, осмотрела миниатюрный фотокопировальный аппарат и шкафы с бумагами. В углу находился шкаф с приоткрытой дверцей. Я заметила в нем мужской плащ и уже собиралась отвернуться, но вдруг увидела торчавший из кармана конверт. Я бы не взглянула на него второй раз, если бы единственное доступное моему взору слово из адреса не было выведено фиолетовыми чернилами.

Я вспомнила о множестве писем, приходивших из Голливуда и Парижа. Все они были написаны любимыми фиолетовыми чернилами Джины. Не дав себе времени на раздумья, я быстро взяла конверт. Он оказался пустым. Гарт явно либо уничтожил письмо, либо спрятал его в надежном месте, а потом впопыхах сунул конверт в карман плаща. Я рассмотрела марку. Письмо было отправлено из Доркинга, что в Сюррее, в понедельник, в три часа дня, через два дня после звонка Джины; без сомнения, фиолетовые буквы на конверте были выведены рукой Джины...

Глава 7

Стоя в пустом офисе, я смотрела на конверт. Снаружи через окна доносился приглушенный шум автомобильного потока; непосредственно вокруг меня все замерло. Внезапно в коридоре раздались шаги; я едва успела сунуть конверт обратно в карман плаща. Дверь открылась, в приемную вошли Гарт и Лилиан.

— Кэтрин? Черт возьми, где эта девушка? Мы наняли ее, чтобы она отвечала на звонки, а не прихорашивалась половину рабочего дня в дамской комнате.

Они не видели меня. Они находились в приемной, приоткрытая дверь архива скрывала меня.

— Не стоит злиться на нее она очень хорошая секретарша, а красоту наводит в интересах фирмы.

— Господи, не хватает только, чтобы Тереза обвинила меня в том, что у меня роман с секретаршей!

Я собралась выйти и заявить о своем присутствии, но упоминание о Терезе заставило меня остановиться.

— Должна сказать, Гарт, сегодня у тебя ужасное настроение! Не понимаю, почему ты так нервничаешь из-за Терезы, которую не видел уже несколько дней,— это мне следовало бы волноваться! Эрик, похоже, убедил себя в том, что наши с тобой отношения...

— О, господи!

— Ты знал о том, что Тереза виделась с Эриком в прошлую пятницу после твоего возвращения из Парижа? Вчера вечером он сказал мне, что в аэропорту произошла сцена с участием Джины...

— Сцена! Это слишком слабое слово для того отвратительного эпизода...

— Почему ты не сказал мне о нем раньше?— с мягким укором спросила Лилиан.

— Зачем мне было это делать? Почему я должен обременять тебя проблемами моей личной жизни?

— Очевидно, Тереза сказала Эрику в пятницу, после сцены в аэропорту, что твой интерес к Джине — всего лишь дымовая завеса, призванная скрыть твое увлечение мною.

— Слушай, мне нет дела до того, что Тереза сказала Эрику и что он думает,— рассерженно повысил голос Гарт.

— А мне есть! Я вынуждена жить с ним!

— Не понимаю почему! Легко видеть, что ты презираешь его. Не знаю, почему ты не уходишь от Эрика.

— Я, как и ты, не хочу обременять тебя подробностями моей личной жизни,— выпалила Лилиан.— К тому же Эрик не переживет нашего разрыва.

— А ты проявляешь благородство и считаешься с его чувствами? Это на тебя не похоже, Лилиан!

— Послушай, Гарт.

Голос Лилиан стал сдержанным, в нем звучало терпение взрослого, обучающего ребенка узнавать время с помощью часов.

— Дело в том, что сейчас мне удобно жить с Эриком. Неважно почему. Это тебя не касается. Поверь мне, я хочу жить с ним и сильно огорчена тем, что Тереза встречалась с Эриком и пыталась пробудить в нем ревность...

— Господи, Лилиан, в чем я виноват? Я не отвечаю за поступки Терезы! Если Эрик ревнует, не обращай на это внимания. Он не может ничего доказать, потому что доказывать нечего.

— Легко давать такие советы, гораздо труднее им следовать. Я не хочу волновать Эрика. Между прочим, что за игру ты затеял с этой Джиной? Где она, почему ты ее прячешь?

— Моя дорогая Лилиан,— сказал Гарт с неподдельным удивлением,— о чем ты говоришь? Я понятия не имею, где она, и я не прячу ее. Зачем мне это нужно? Я не видел Джину и не разговаривал с ней после нашего субботнего ленча.

Услышав, как он врет, я почувствовала, что у меня вспыхнули щеки. Слезы, нежеланные и необъяснимые, подступили к моим глазам.

— Разве у тебя не было романа с ней? — недоверчиво спросила Лилиан.

— Господи, нет, конечно! Джина подошла бы для двадцатипятилетнего и сорокапятилетнего мужчины, но не для того, чей возраст — между тридцатью и сорока годами.

— Джина произвела на меня впечатление женщины,— медленно сказала Лилиан,— подходящей для мужчины любого возраста. Она хотя бы сказала тебе, куда она собиралась отправиться после нашего субботнего ленча?

— Нет, я, извинившись, избавился от нее и поехал домой на улицу Полумесяца. Я обещал позвонить ей позже, но не сделал этого. Меня отвлекли другие дела.

— Тереза?

— Нет, я не видел ее после эпизода в аэропорту, происшедшего в пятницу вечером.

Еще одна ложь. Я вспомнила про экономку, разговаривавшую на ступенях белого дома, стоящего возле площади. В субботу, в шесть вечера, Гарт ссорился с Терезой в ее квартире.