Непал. Винтажный роман

В переводе с непальского слово «сваямбху» означает «возникшая сама по себе». Сваямбунатха – самая священная ступа в Непале. Как говорил Его Святейшество Далай-лама XIV, ступа Сваямбу – источник счастья для всего мира. Распространено предсказание, согласно которому начнётся упадок буддизма, «когда два клыка придут есть ступу». «Клыки» – это индуистские храмы – мандиры, построенные возле Ступы, по форме и цвету действительно напоминающие клыки.

Мы с Ишваром подходим к началу крутой лестницы из трёхсот ступеней и начинаем подъём к Ступе. В этот момент раздаётся второй подземный толчок. Редкий обезьяний визг сразу становится массовой одуряющей какофонией; каменная лестница извивается, словно живая змея, с деревьев на холме летят ветки и листья…

Один из «клыков» – мандиров рядом со ступой внезапно складывается гармошкой и рассыпается в горку разбитых кирпичей. Пространство возле Ступы раздвигается, и перед глазами возникает тёмная мерцающая глубина…

Как сообщали впоследствии геологические службы, «причиной землетрясения явилось внезапное высвобождение накопленных напряжений на линии геологического разлома, где Индостанская плита медленно погружается под Евразийскую. Город Катманду, стоящий на блоке земной коры размерами примерно 120 на 60 километров, в результате землетрясения сдвинулся на три метра к югу…»

– Смотри, смотри, вот он, вход! – закричал Ишвар.

Я увидел вход в Агартху. И череду святящихся дверей. И тени. Мориса. Эда и Тена. Володи. Короля Бира и принца Дипа. Гауптмана Грота и капитана Гусева…

И камень. Да, камень лежал у входа. Я поднёс к нему ладонь и даже на расстоянии почувствовал – камень и вправду был горячим.

– Что же ты медлишь? – затормошил меня Ишвар и протянул рукавицы. Мы подхватили камень, положили его на мою куртку и с трудом, то и дело отдыхая, оттащили к Ступе. На камне действительно виднелись высеченные мантры.

– Теперь разбей его!

За спиной у мальчика висела заранее припасённая кирка. Я взял её, повертел в руках, подумал, сколько ударов потребуется, чтобы разбить прочный камень. Да, пожалуй, его всё-таки можно разбить. И… протянул кирку мальчику. Ишвар приостановил движение моих рук и выжидающе поднял на меня глаза. Он подумал, что я предлагаю разбить камень ему.

– Нет-нет, вы должны сделать это сами!

Тогда я положил инструмент на землю.

– Ты, конечно, думаешь, что я стар и несчастен. Но представь: я стукну по камню и начну жить сначала. «Э-э-э, – скажут соседи, увидев меня помолодевшим. – Вот идёт молодой дурак! Не сумел он, видно, одну жизнь прожить так, как надо, не разглядел своего счастья и теперь хочет всё начинать сначала».

Да, я тонул, но выплыл.

Я замерзал, но согрелся.

Я ломал кости, но они срослись.

Я видел величайшие в мире горы и равнины, моря и океаны.

Я знал лучших в мире женщин.

Я воспитал детей, которыми горжусь.

Это ли не счастье?

Тебе, Ишвар, хочется узнать путь к счастью? Один умный человек по имени Тенцзин поведал мне, что пути к счастью нет. Само счастье и есть путь…

Подземные толчки прекратились. Плита у Ступы встала на своё место, вход в Агартху закрылся. Но камень остался лежать наверху. Неразбитым. Люди смотрели на камень, размышляли, качали головой и шли своей дорогой. Наверное, они думали так же, как и я. А может быть, не могли понять смысл надписи.