Непал. Винтажный роман

Махендра в который раз подтвердил свою влиятельность: на следующий день мы поехали во дворец Нараянхити, доступ в который был открыт лишь для избранных. Через несколько охраняемых вооружёнными гурками проходных, сквозь высокий забор, мимо огромных деревьев с висящими на них летучими собаками «бэтс» мы вошли в комплекс зданий, напоминающий собой многоуровневую буддийскую пагоду. Внутри дворца Махендра, как обычно, взял на себя роль одновременно экскурсовода и хозяина и показывал нам достопримечательности. Смотрите, вот венец непальских королей: в нём присутствуют перья павлина, волосы яка и драгоценные камни. А этот ковёр сделан из шкуры тигра. Здесь – залы приёма гостей, а здесь – комнаты для сопровождающих…

– Но где же сам король?

– Ах, да, король… Король, к сожалению, уехал в Покхару.

– И принц Пар?

– Да, они поехали вместе.

– Можно ли осмотреть парк?

– Зачем вам парк?

– Здесь душно, хочется подышать свежим воздухом.

– Конечно-конечно…

В парке я искал… Нет, тех сооружений уже не было. Как и того дивана, который переворачивал Пар, спасая от выстрелов принца Дипа мать, нынешнюю королеву Ком. Но сохранились стены основных зданий, на которых отчётливо виднелись следы от пуль.

Огибая дворец, мы наблюдали, как автомобильный кортеж покидает территорию Нараянхити. Всё сходилось: король, видно, по сложившейся традиции, уезжал в Покхару…

Спустя несколько дней, прощаясь и выражая Махендре слова признательности, я спросил хозяина «Кукушки»:

– Почему вы вкладываете деньги в Россию?

– Потому что мы любим Россию.

– Кто «мы»?

– Я и король.

– Вот как?! Значит, на нашей родине работают королевские деньги?

– Да, работают.

– Россия – самая выгодная страна для вложений?

– Безусловно, – засмеялся Махендра. – Вместе с Белоруссией, Индией, Кипром, Камбождей, Танзанией – да что ж я вам буду перечислять все выгодные страны!

– А сколько времени вы отводите существованию монархии в вашей стране?

– О, недолго! Думаю, года три, – с поразительным спокойствием и даже улыбкой ответил Махендра.

– И тогда ваш совместный с королевской семьёй бизнес «накроется»?

– Ну что вы! Всё останется как есть!

Эпилог Горячий камень

Жил-был я. Жил уже давно, немало видел и хватил всякого, хорошего и плохого. Побаливали суставы ног, давали себя знать сломанные рёбра, утрачивалась прежняя гибкость. Алкоголь уже не приносил веселья. Сюжеты действительности перестали делиться на чёрные и белые, а люди – на друзей и врагов, не так остры стали ощущения радости и горя. А жаль: жить в контрасте было интереснее и проще! Пришедшие с годами мудрость и рассудительность – не есть предел мечтаний. Больная голова утром и сломанные или ушибленные конечности – не есть крах жизненных стремлений. Но в остальном всё правильно…

Однажды на улице в Катманду у меня порвался ботинок – зацепился за что-то острое. Я остановился и с неудовольствием рассматривал повреждённую кожу. Тут ко мне подскочил мальчик и на ломаном английском языке предложил услугу по мгновенному ремонту. «Ладно, давай», – согласился я, а мальчик достал простейший набор из нитки с иголкой, сделал несколько стежков и с добродушной улыбкой протянул мне ботинок. «Н-да, быстрая, но пустая работа», – подумал я, потому что башмак не стал крепче. Мальчик не был мастером по ремонту обуви, а просто подрабатывал. Уличный попрошайка и халтурщик! С такими мыслями я сунул пацану доллар.

– No, no, sir, good job, – заявил «сапожник», – ten dollars.

– Ты что, парень, с пальмы рухнул, какие десять долларов?!

Но мальчик прицепился ко мне и не отставал. Хотелось просто дать ему пинка и удалиться, но я поступил по-другому: бросил десятидолларовую бумажку себе под ноги: на, подавись. Укоризненно глядя на меня, мальчик подобрал банкноту и бережно положил в висящую на плече сумочку…

Я наблюдал его и позже – пацан так и вертелся возле отеля. У, спекулянт! Хотя чего обижаться – я и сам виноват: прежде чем получать услугу от непальца, надо непременно заранее спросить цену, а потом поторговаться. Здесь все так делают, это вид «непальской народной игры» в покупку-продажу. Но в ней я оказался лохом и продул.

Потом, проезжая по улочке на велорикше, я случайно опять увидел этого мальчика, а также его жилище – бедную лачугу, вход в которую закрывали лишь грязные занавески, в тот момент раздвинутые. Не знаю насчёт папы, но маму мальчика и кучу маленьких детей возле неё я застал. Мой настырный «предприниматель» приносил им скромную еду: рис, лук, морковь, воду. Еды явно не хватало, и мама горестно взмахивала руками. Мальчик что-то обещал в ответ и снова уходил за добычей.